Преторианец. Кентурия особого назначения. Валерий Большаков
Алле! Кто это? Мишка, ты? Покличь там Тагирыча, скажи – срочно!
– Да он тут! – ответил невидимый Михаил и передал трубку.
– Алло, босс! – заговорил телефон смачным тенором. – Пролетариат на связи! Низы смиренно внимают верхам.
Сергей вздохнул – неисправим! – и сказал:
– Эдик, помнишь Искандера? Он еще в позатом году приезжал.
– А як же! Искандер… как же его… трынди-брынди… Тиндарид! Характер зюйдический, истинный грек.
– Ему надо помочь. Ты со мной?
– Как прикажете, босс!
– Какой я тебе босс, морда кавказская? – рассердился Сергей.
– Молчи, угнетатель!
– Ты можешь серьезно, балда?
– Сам балда! Чего ты ерепенишься? Надо так надо. Нешто мы без понятия?
– Учти, – честно предупредил Сергей, – там и убить могут.
– «Мне сладостен напев трассирующей пули!» – продекламировал Эдик и добавил значительно: – Как говорил мой дед Могамчери: «Не того спасай, кто тебе роднёй доводится, а того, кто тебя самого спасал!» Так я в аэропорт?
– Пулей!
– Рикошетирую! – хохотнул Эдик, и трубка издала короткие гудки.
Москва – Домодедово. Домодедово – Душанбе. Душанбе – Хорог. По Памирскому тракту Сергей с Эдиком добрались на попутке до самого Юр-Тепе. Еще в российском стольном граде они оба вырядились в бесформенные тренировочные штаны и длиннющие футболки, безразмерные куртки, крутые кроссовки и шапочки-«чеченки». Прям-таки дуэт рэперов на гастролях. И удобно, и образ кикбоксеров поддерживает на уровне.
«Микрик» остановился, не доезжая до кишлака, – тормознули их на блокпосту, у двух штабелей бетонных панелей, зажавших дорогу. Трое бородачей в камуфляже, с автоматами и с поколями на бритых головах, одинаковые, как тройняшки, лениво подошли к автобусу.
– Слишь, ты? – обратился тот, что слева. – Кто куда?
– Бойцы, – не моргнув глазом, ответил Сергей. – На туй[20].
– Приза хотим! – ухмыльнулся Эдик. – А хорош ли приз у Рахмон-джон?[21]
– Ай, хорош! – зацокал языком тройняшка. – Двухкилограммовый джип.
«На героин меряют!» – поразился Сергей и хлопнул ладонью по микроавтобусу:
– А этот сколько потянет?
– Этот? – тройняшка скатал губы трубочкой. – Грам двесть-трист… Тошность, слишь, никогда не биват лишний, – пошутил бородатый и махнул рукой прибывшим: – Пожаловат!
«Добро пожаловать!» – перевел Сергей и раскланялся с тройняшками.
– Ну, блин… – прокомментировал Эдик. – Вообще!
И двинулся, как привык, «на четвертой скорости».
– Тормози, – осадил друга Сергей. – У них тут туй! «Слишь»?
Да, по всем признакам, в кишлаке был праздник – отовсюду шел шум и гам, рыдала домра и сыпал рубаб, а ветерок доносил аппетитный запах плова.
– Сегодня ж шестое ноября! – осенило Чанбу.
– И что? – удивился Лобанов.
– Совсем
Туй – праздник.
Джон, акаджон – приставка, выражающая уважение.