Как Путин ельцинскую загогулину выпрямлял. Николай Зенькович
– это не для меня. Я человек более чем скромный, поэтому мне не по силам осмыслить проект, над которым сейчас работает мой карельский читатель, который, как он пишет, хочет создать Прогрессивную партию демократического интернационала, чтобы отправить на свалку всю нынешнюю политическую тусовку России, включая пресловутое «Единство», которое с объединением народа, а тем более народов, ничего общего не имеет.
Ирония иронией, но некоторые строки заставили перечитать их несколько раз и хорошенько над ними поразмышлять. Ну, к примеру, вот эти. «В аптекарском деле есть такое понятие, как «для внутреннего употребления». Нельзя, батенька, книжищи Ваши выпускать за пределы стран СНГ! О нас, благодаря не в меру ретивым реформаторам, за рубежом и так сложилось отвратительнейшее мнение, а тут еще и Вы отчуждения и неприятия поддаете. Лично у меня по ознакомлении с множеством описанных Вами случаев убийств, предательств, обмана, подлога, очковтирательств и пр. и пр. возникло-таки чувство родовых схваток. Это когда нам было очень хорошо, а потом весь белый свет к чертям собачьим».
Интересно, такие выводы Иван Григорьевич сделал, прочитав только одну мою книгу, которая у него на столе – «Маршалы и генсеки», – или и другие тоже? Неужели и впрямь у меня превалирует, как он пишет, переламывание косточек сильных мира сего – как живых, так и мертвых.
Если это действительно так, то как тогда понять его настоятельный совет написать книгу о Ельцине, в которой нужно было дать обстоятельный анализ этой исторической фигуры. И сам же дает Борису Николаевичу нелицеприятные характеристики. Демократию в России называет несусветной глупостью по типу а ля дедушка Ельцин, который начал преобразования в стране, предварительно завязав себе глаза черной повязкой и хряпнув пол-литра для храбрости.
Да, еще. Не могу не привести анекдот, которым карельский читатель, наверное, хотел смягчить неприятную для меня оценку. Анекдот армейский, его, по словам автора письма, рассказал сын его покойного старшего брата – командира атомохода.
Вызывает ротный взводного к себе в канцелярию и говорит:
– Твоему Иванову телеграмма пришла. У него отец умер. Скажи это как-нибудь поделикатнее.
Выстраивает взводный подразделение и дает команду:
– У кого отцы живые, два шага вперед, марш! А ты, Иванов, куда прешься?
Перенесены судебные слушания об экстрадиции Гусинского в Россию. Вернули на его виллу «Эль-Крусеро», где находится под домашним арестом.
Бруклинский суд Нью-Йорка оставил без удовлетворения просьбу адвокатов Бородина об освобождении его из-под стражи под залог. Не был принят во внимание и тот аргумент, что Бородин в тюрьме имеет право только на пять телефонных звонков в день, а это недостаточно для выполнения его служебных обязанностей в должности госсекретаря Союза России и Белоруссии, где он является практически единственным ответственным лицом. Не помогли предоставленные суду и письма Касьянова, Лукашенко и Селезнева.
– Но