Девушка на фотографии футболиста Березина. Книга первая. Маргарита Логвинова
дом Егора ― основательный, кирпичный, выкрашенный под цвет зелени, с широким крыльцом и милыми палисадниками по бокам. Жить бы в нем да радоваться!
– Значит, вы на работе познакомились? ― Маша кивнула.
– И как он? Как живет? ― продолжала расспрос Лидия Ивановна.
– Хорошо живет, на работе его очень ценят, есть друзья, любимая девушка, ― мать расплылась в такой недвусмысленной улыбке, что девушке пришлось уточнить:
– Его девушку зовут Агния, она начинающая певица. А мы просто друзья.
– Ну а сам Егор, какой он теперь?
Маша удивилась: неужели за несколько месяцев люди могут сильно измениться?
– Веселый, жизнерадостный, уверенный, ― и, вспомнив характеристику профессора, добавила, ― в работе энергичный, ответственный… Да вы сами лучше знаете! ― девушка пересыпала в салатницу нарезанное и принялась крошить яйца.
– Как сказать: я-то сына четыре года не видела! ― печально улыбнулась женщина, доставая курицу из духовки.
– Я не знала, ― «Вот тебе на! Интересно!» ― У него, наверно, работы было много: тренировки, сборы, матчи, комиссии, ― выжидательно предположила Маша. Как известно, нет ничего более настраивающего на откровенность, чем вечерний разговор двух женщин на кухне.
– Если бы так! Это все, потому что они тогда с отцом поссорились.
– Расскажите, ― попросила Маша, откусив кусочек огурца.
– Не хотел его Петя в большой город отпускать, хотя Егору уже двадцать первый год шел. Говорил, молод еще, поиграй здесь, успеешь в другой клуб пристроиться. А Егор ни в какую: мол, такой шанс может больше не выпасть. Много они тогда друг другу наговорили. С тех пор и не общаются. Егор только мне иногда звонит. С братом они тоже не разговаривают: Костя в то время во все неформальные общества входил, даже не помню всех названий: панки, готы, еще что-то. Так из них и не выходит, хотя на юриста учится, как отец хотел. Раньше они с братом неразлучны были: на рыбалку ходили, мяч гоняли… ― вздохнула мать.
– Они обязательно помирятся! ― успокаивала ее Маша, взяв за руку. ― Он наверняка вас всех очень любит, только обижен.
– Дай Бог… Начну на стол накрывать.
– Я вам помогу, и не надо меня отговаривать.
Ужин проходил в зале, тоже уютном и милом, с округлой мягкой мебелью, выполненной в шоколадно-кремовой гамме. Но разговор поначалу не клеился: беседовали в основном Маша с Лидией Ивановной. Девушка рассказывала новости, непринужденно смеялась. Теперь она могла разглядеть отца Егора. Это был мужчина средних лет, с большой долей седины в волосах, немного сдвинутыми бровями на лице и почти спортивным телосложением. Он изредка вещал что-нибудь колкое то ей, то своей жене. Девушка не знала, стоит ли ей реагировать на его шутки, особенно, если это действительно шутки.
– Значит, его так любят, что почти силками держат, как бабочку? ― осведомлялся он.
– А то! Даже мне, мало смыслящей