Эмфирио. Джек Вэнс
существуют различные методы. Иногда резные кусочки металла покрывают краской и прижимают к бумаге, иногда поток невидимого света мгновенно покрывает бумагу почерневшими символами, иногда символы выжигаются на бумаге через матрицу. Я об этих процессах знаю только понаслышке, но на других планетах, судя по всему, они еще применяются».
Некоторое время Гил рассматривал архаические буквы и любовался яркой расцветкой виньеток. Амианте, раскрывший небольшую брошюру, тихо усмехнулся. Гил с любопытством обернулся: «Что ты читаешь?»
«Ничего особенного. Попалось старое объявление о продаже электрических моторных лодок заводом „Биддербасс“ в Люшейне. Цена: двести цехинов».
«Что такое цехины?»
«Деньги. Что-то вроде талонов Собеса. По-моему, этот завод в Люшейне уже не существует. Может быть, их лодки не пользовались спросом. А может быть, владетели Обертренда наложили эмбарго. Трудно сказать – нет никаких достоверных исторических записей, по крайней мере в Амброе, – Амианте печально вздохнул. – Каждый раз, когда нужно что-нибудь узнать, обнаруживается, что не осталось никаких сведений… И все же, судя по всему, нам не пристало роптать на судьбу. История знавала гораздо худшие времена. В Фортиноне, в отличие от Борределя, нет настоящей нужды. Богатства, конечно, тоже нет, если не считать сокровища лордов. Но нищими нас назвать трудно».
Гил продолжал изучение печатных букв: «Это трудно читать?»
«Нет, не очень. Хочешь научиться?»
Гил колебался – у него и так ни на что не оставалось времени. Для того, чтобы когда-нибудь увидеть Дамар, Морган и чудесные миры Дженга, нужно было долго и упорно зарабатывать талоны (он уже начинал понимать несбыточность мечты о приобретении яхты). Тем не менее он кивнул: «Да, я хочу читать».
Амианте, казалось, обрадовался: «У меня самого это не всегда хорошо получается, и я не понимаю многие старинные выражения – но мы как-нибудь вместе разберемся».
Отодвинув инструменты, Амианте расстелил скатерть на размеченном, только начатом щите, разложил обрывки документов, принес перо и бумагу и срисовал несколько неразборчивых древних символов.
В течение нескольких следующих дней Гил пытался освоить архаическую систему письма – не такую простую, как он предполагал первоначально. Амианте не умел переводить эти символы, пользуясь пиктограммами табеля первого ранга, пиктографической скорописью или даже силлабарием третьего ранга. Даже после того, как Гил научился распознавать символы и составлять из них слова, приходилось разгадывать смысл древних идиом и ссылок на таинственные понятия, о которых Амианте не мог сказать ничего определенного.
Однажды Эльфред Кобол, навещавший мастерскую, застал Гила за копированием древнего пергамента. Амианте тоже не работал, а размышлял и грезил над своей папкой документов. Раздраженный Эльфред, подбоченившись, остановился в дверном