Эмфирио. Джек Вэнс
понимая, он, по-видимому, оставил всякую надежду вырваться из Фортинона.
Покинув ротонду, они прогулялись по павильону голографических диорам, запечатлевших легендарных любовников прошлого – лорда Гутмора с Горной Дикаркой, Медье и Эстаза, Джеруну и Джерана, Урсу Горгонью и Лядати Метаморфа, дюжину других парочек в колоритных старинных костюмах. Гил непрерывно задавал вопросы, но Амианте по большей части уклонялся, отделываясь поверхностными замечаниями: «История Хальмы уходит корнями в незапамятные времена и чрезвычайно запутана; достаточно сказать, что все эти нарядные фигуры – персонажи легенд и небылиц».
Из павильона Амианте и Гил перешли в кукольный театр,1 где плясали и кувыркались, носились по сцене, щебетали и пели карликовые существа в масках, представлявшие пьесу под названием «Добродетельная верность идеалам – надежный и скорейший путь к финансовой независимости». Как завороженный, Гил следил за перипетиями Марельвии, дочери простолюдина-волочильщика из Фёльгера, района металлистов, танцевавшей на улице и привлекшей благосклонное внимание престарелого развратника лорда Бодбозла, могущественного владетеля двадцати шести энергетических феодов. Старый Бодбозл соблазнял Марельвию резвыми комическими скачками, фейерверками и декламациями, но та отказывалась стать его фрейлиной, твердо настаивая на законном бракосочетании с нотариально заверенной безотзывной передачей в ее владение четырех отборных феодов. Бодбозл согласился, но с тем условием, что Марельвия сперва посетит его замок и пройдет курс обучения манерам, подобающим будущей леди, а также навыкам, необходимым для самостоятельного управления финансовыми активами. Доверчивую Марельвию умыкнули на гамаке-самолете в заоблачную обитель старого Бодбозла на высокой башне посреди Амброя, где похотливый магнат немедленно приступил к растлению невинной дочери пролетария. Марельвии пришлось претерпеть многочисленные и разнообразные злоключения, но в последний момент, когда ничто уже, казалось, не могло предотвратить ее падение, из окна в светлицу спрыгнул, сопровождаемый звонким каскадом осколков, юный возлюбленный Марельвии, Рудель, отважно взобравшийся по фермам и перекладинам древней башни. Мигом расправившись с дюжиной охранников-гаррионов, Рудель пригвоздил к стене хнычущего лорда, в то время как Марельвия исполнила злорадный торжествующий танец, сопровождающийся курбетами и сальто-мортале. Вынужденный спасать свою шкуру, Бодбозл уступил молодым людям шесть феодов в центре Амброя и космическую яхту в придачу. Счастливая парочка, финансово независимая и снятая с учета Собесом, весело отправилась в свадебное путешествие по Ойкумене, оставив с носом дряхлого лорда, кряхтящего и потирающего заслуженные синяки…
Зажглись люстры – начался антракт. Гил повернулся к отцу, надеясь, хотя и не ожидая, услышать
Законы не только Фортинона, но и всего Северного континента запрещали импорт и синтез разумных существ с тем, чтобы препятствовать нежелательному увеличению числа иждивенцев. Дамаряне (аборигены луны Дамар) занимались выращиванием миниатюрных созданий, кротких и понятливых, даже смышленых, с мохнатыми черными головами и черными глазками, разделенными клювом. В той мере, в какой существа эти использовались исключительно в качестве театральных марионеток или живых домашних игрушек для барчуков, агенты Собеса смотрели на их присутствие сквозь пальцы.