Изображая зло. Книга первая. Евгения Никифорова
воскликнул парень. – И ведёт себя иначе. Она…
– Что?
– Перестала бояться, – Винсент плюхнулся в кресло и закрылся руками, со стыдом ощущая, как покрывается пятнами. – Простите, господин. Простите, я вёл себя глупо. Но я к ней больше не подойду.
Хозяин поднялся, обошёл стол и встал парню за спину.
– С каких пор ты боишься своих жертв? – с недовольством спросил он. – С каких пор стал изображать волка, загнанного овцой в тупик?
– Она не такая, какой была раньше, – покачал головой Винсент. – Вы не понимаете, она стала другой. Совсем другой. Я боюсь не её, господин. Я боюсь того, что она со мной сделает, если я снова попытаюсь вклиниться в сознание!
Мужчина поморщился.
– Ты меня разочаровываешь.
– Нет, господин… Я не хотел этого, – парень мотал головой, по-прежнему не отнимая от лица ладоней, захлёбывался словами и ныл, как побитая собака. – Простите. Простите! Но эта… эта дрянь выкачала из меня все силы. Я ощущаю пустоту. Пустоту…
– Интересно. Так как её зовут? Она столько времени находится в поместье, а я ни разу не встречал её. Отдал в подарок. Но, вижу, награда тебе не по зубам.
– Вероника Вэйн.
– Ах, Вероника! Хорошо.
– Что хорошо, господин?
– Я нахожу это забавным. В самом деле, забавно.
– Что забавно? – Винсент ощутил липкий холод.
– У всех, кого я когда-либо обучал, имена начинались с буквы «В».
– Нет! – выкрикнул парень, когда до него дошло, чем кончится разговор.
Одним резким движением мужчина сломал Винсенту шею. Раздался короткий хруст, а затем наступила тишина, прерываемая разве что дыханием хозяина.
– Я разочарован, – сказал он, рассматривая обмякшее тело. – Думал, ты способен на большее. Странно, тебя так рано сломали.
Войдя в комнату, он застал девушку за расчёсыванием волос. Напевая грустную мелодию, Вероника водила зубцами по рассыпанным шелковистым локонам, делая их и без того гладкими.
– Кто вы?
– Граф Рейналф Грэхем к вашим услугам.
– Вы хозяин этого дома?
– С чего вы так решили?
– Граф…, – Вероника, наконец, посмотрела на него.
Он ожидал увидеть затравленное одинокое существо, готовился к слезам и истерике, однако столкнулся со стеной похожего на айсберг спокойствия.
Должно быть, ей надоело ждать, когда покончат с несвободой и жизнью, и в этой роскошной комнате, где ныне покойный ученик предавался оргиям с её телом, Вероника обрела подобие внутренней свободы, а затем добила, каким-то образом отыскав лазейку и разрушив его собственное «Я». Превратила из убийцы в последнего труса.
– Я не только хозяин этого дома, – произнёс мужчина. – Я и ваш хозяин.
– Мой? – губы Вероники искривила язвительная усмешка. – Каким образом?
– Ваша жизнь и ваша свобода напрямую зависят от моего желания.
– Вы слишком самоуверенны,