Мне снятся сны. Фарида Алимова
лежала моя перевернутая сумка.
– Что случилось? – спросила я.
– Это я искала твои лекарства.
– Нет, я не про это. Что случилось у Рустема.
– Ночью Галие стало плохо. Говорят, Рустем нашел ее только утром в ванной. Она пыталась выпить свои лекарства, но не смогла. Рустем винит себя.
«Если бы я ему позвонила. Если бы я его разбудила».
Меня стало тошнить. Я снова стала задыхаться:
– Я могла ее спасти, – вырвалось у меня.
– Что? Что? … Выпей это.
Света протянула мне таблетку и стакан воды. Я выпила и заплакала.
Света обняла меня. А я все думала: «Что же меня больше всего тревожит то, что жена Рустема умерла или, что я знала о случившемся еще до того, как мне сказали».
10
В доме Рустема было полно людей. В этой толпе я искала его. Но, казалось, там были все кроме самого Рустема.
Я проходила сквозь толпу.
– Она была такой доброй, – говорил кто-то из гостей.
– Как жаль Рустема, – слышалось от других.
Я шла дальше.
– Ты не видела мой телефон, – спросила какая-то женщина у другой.
– А вы видели эту малышку? Такая прелесть!
«Да где же Рустем», – искала я.
– Он за весь день не проронил ни слова, – словно отвечая мне, казала женщина направо от меня.
По ее взгляду я поняла, куда она показывает.
Рустем сидел в кресле. Его взгляд был направлен в сторону и вниз. Перед ним проходили люди. Кто-то хлопал его по плечу. Но он ровно спал с открытыми глазами и никого не видел.
Я подошла:
– Привет!
Он продолжал смотреть в пустоту.
– Рустем, – сказала я, – прими мои соболезнования.
Но он не слышал.
Подошла его мама:
– Сынок, – она погладила его по голове, – сынок, возьми себя в руки.
Рустем никого не слышал.
Его мама ушла. Я снова позвала Рустема, но он все продолжал смотреть в пустоту.
Вокруг шумели, галдели. Все будто забыли про Рустема.
Я положила руку ему на плечо и пока никто не видит, потрясла его. Он должен был среагировать, но вернулся в свое прежнее состояние, все так же смотрел в одну точку.
А вокруг все как будто ослепли. «Что вообще никто не видит?»
– Рустем, это я Мадина.
Я села перед ним на корточки и попыталась словить его взгляд. Но это было бесполезно.
А толпа все галдела. Шум не прекращался.
И вдруг через весь этот шум я услышала. «Я это уже слышала». Я обернулась на этот звук. Это был плач ребенка. Я направилась в его сторону. Во всем этом хаосе я теперь слышала только одно – детский плач.
Плач доносился с комнаты. «Я здесь, меня забыли», – плакала девочка.
Я нашла ее.
Малышка лежала в детской совсем одна. Соска валялась рядом. Она распинала одеяльце. У нее тряслись ручки и ножки от долгого плача.
Я почувствовала силу, живительную силу вокруг этой малышки. И я знала, никто кроме нее не сможет спасти Рустема.
Я