Свинцовые облака. Марк Перовский
я и вовсе тебя не понимаю.
– Оно и не надо, – махнул рукой Робби. – Разве мы можем просто взять и уйти? Мы корпели над нашим городом несколько десятков лет. Мы не можем просто оставить насиженное место и уйти в открытое плавание, не зная куда идти. Это глупо и бессмысленно. Большинство из нас даже не дойдёт до большого города. И ты, Герберт, предлагаешь отправить в этот последний крестовый поход невинных людей?
– Роберт, – начал оппонент, – я не хочу убивать этих людей и уж тем более не хочу брать на себя такую ответственность. – он бросил на меня странный взгляд и вновь вернулся к Роберту. – Даже если у нас нет шансов при любых обстоятельствах, то тогда наверное лучше умереть где-нибудь по дороге, а не задыхаясь во время бури. Или я не прав?
– Конечно, не прав! – сказал Роберт. – Зачем тогда уходить, если по твоим словам мы всё равно умрём, при любом раскладе?
Эти слова эхом отдались в гостевой комнате и потонули в полумраке коридоров. Свет был выключен, за окном на посеревшим небе собирались ещё более тёмные тучи. Поднялся холодный ветер, треплющий невысокие деревья, стоявшие прямо вдоль фасада нашего общежития.
Я посмотрел на Клару. Она выглядела взволнованной. Похоже, эти двое заставили её занервничать, особенно слыша такие слова.
– Нужно хотя бы попытаться. А ты просто хочешь принять свою смерть, – Герберт отъехал назад и повернулся к окну. – Ветер крепчает. Это знаки. Каждый день ведь собирается буря. Ты не хочешь этого замечать, Роберт, тебе плевать на это. Ты хочешь ни о чём не заботиться и делаешь всем только хуже.
– Эти бури не имеют отношения к тому, что и так пройдёт мимо, – буркнул Роберт.
– Слишком уж волнительно ты это говоришь. Ты тоже боишься, и это нормально. Зачем отрицать очевидное?
– Хватит, – серьёзно сказал Робби. – Когда ты уйдёшь вместе с теми, кто захочет следовать за тобой, я посмеюсь над вами. Но когда вы приползёте в город измождённые, я ничего делать не буду. Вы сами выбрали этот путь.
– Мы не придём обратно. Мы дойдём до большого города и будем жить как нормальные люди. А ты будешь сидеть здесь и завидовать, как ты обычно и делаешь.
Герберт отвернулся от окна и быстро выехал из гостевой комнаты, оставив нас втроём неловко молчать. Я стал свидетелем нарастающего конфликта, но понимал, что ничего не могу сделать, что каждая сторона права по-своему. Принимать участие в этом хаосе мне не хотелось, да и никому бы не хотелось. Двое кричащих друг на друга стариков решают судьбу умирающего городка на отшибе мира. А что можем сделать мы, те, кто не знает, что делать? Что бы нам ни пришлось выбрать, это наверняка окончится плохо для всех, потому что хаос, бушующий в людях, даст о себе знать. Трещина, через которую выльется жёлчь дикой злобы и жажды разрушений, сотрёт грань между человеком и животным, и тогда нас уже ничто не спасёт. Мы убьёт себя сами. Не буря. Не эпидемии. Мы станем убийцами себе подобных.
От осознания безысходности