Еще один день. Сборник рассказов. Иван Олегович Катков
мимо домика вожатых.
Племянник неохотно спрятал сигарету в пачку.
– Тьфу ты! – сплюнул Эдуард.
– Ты чего? – спросил Валерка.
– Да противно смотреть, как они лебезят перед этим жлобом. Ты глянь, сбежались ему в ноги поклониться. Овцы. Я с ним утром поздоровался, а он харю свою задрал и проигнорил меня. Дерьма кусок!
После отбоя руководство отправилось на берег жарить шашлык. Играла музыка,
голый по пояс доктор Симаков плясал вприсядку. Повариха, что – то пережевывая,
шинковала овощи для салата. Тренер по самбо Геннадьевич помахивал куском картона над мангалом. Жбанов курил, развалившись в шезлонге. Не хватило водки, послали за самогоном банщика. Покачиваясь и тихо матерясь, он с грехом пополам оседлал велосипед и, укрепив скотчем фонарик на руле, заскрипел педалями в сторону деревни.
– Руслан Вафович! Руслан Вафович! Чепэ! – задыхаясь от волнения, подбежала к вожаку старший воспитатель.
Директор покосился на опьяневшего Жбанова и отошел с ней, придерживая за локоток:
– Что стряслось? Успокойтесь и рассказывайте.
– Я сейчас застукала вашего племянника… в домике… незаселенном… с Аленой. Хоть бы детей постыдились! – отдышавшись, произнесла Ирина Владимировна.
– С какой еще Аленой? В каком домике? Говорите толком, что произошло!
– Этот ваш Эдик, извините за выражение, занимался сексом с племянницей медсестры. Да что же это такое! Не детский лагерь, а дом терпимости!
Лицо вожака позеленело. Желваки заиграли на широких скулах.
– Идите к себе, – прошипел он так, что вздулись жилы на шее, – и ни звука, ясно?
– Я сейчас же доложу Жбанову, – трусливо отступила горгона.
– Только попробуй. Покалечу, – страшно сморщился директор.
Через минуту, высадив дверь ногой, он влетел в комнату. Алена закричала и вскочила с кровати. Едва успев завернуться в простыню, полуобнаженная Офелия выбежала на улицу. Рыдая и путаясь босыми ногами в сырой траве, она что было сил рванула к своему домику.
Руслан Вафович опрокинул койку вместе с Эдиком.
– Дядь?! Ты чего беспредельничаешь?! Мы же взрослые люди! – возмутился племянник, поднимаясь с колен.
Вожак коротко и мощно ткнул его под дых. Эдика переломило пополам, он захрипел и закашлял. В довесок, сложив руки замком, дядя саданул ему между лопаток. Эдуард снова рухнул на колени. Вожак наклонился и схватил его за шею:
– Ты хоть понимаешь, как меня мог подставить! Благодари Бога, что это только
до меня дошло, а не до Жбанова! Я бы тогда тебя на части разорвал!!! Слышишь меня?!
Эдик судорожно закивал. Директор оттолкнул племянника:
– Чтобы завтра ноги твоей здесь не было! Собирай шмотье и добирайся на попутках как хочешь!
8
Однако уезжать Эдику не пришлось. Домой отправили Алену. Инкогнито. Поговаривали даже, что ночью она пыталась вскрыть себе вены.