.
Это что!.. Вот у нас тоже хохма была!, – дождавшись, когда хохот в теплушке более-менее стихнет, огромный Самат чинно кивает, приглашая послушать, а Андрюха тут же пытается его перебить со своей очередной байкой, но Самат уже начал, – … Служил у нас, короче, сержант один. Муратик. Нормальный чувак. Киргиз. Хороший пацан. Зёма мой, из под Маката откуда-то. И вот заступил Муратик на дальний пост, старшим наряда. А вагончик их чёрти-где, за сопками. На сутки уходят, и сидят там втроём, вагончик охраняют. «Тропосфера». И вот, короче, назначили тот раз к нам начальника штаба одного. Новенький офицер, молодой.
Тридцать лет пацану, а уже майор! Из Алматы прибыл. Понтуется, фурор наводит. Чуть что – в крик. И заступил этот майор дежурным по штабу. Ночью по всем постам каждые два часа названивает, пистон вставляет по телефону, чтобы не спали. Вредный чувачок!.. И вот, звонит он к Муратику на пост, короче, проверяет. А у Муратика в вагончике холод собачий! На улице – минус сорок, в вагончике минус тридцать. Сидят втроём в тулупах, следят друг за другом, чтобы кто не уснул. А-то ей-богу замёрзнешь, копыта откинешь. А этот звонит среди ночи: «Как обстановка?». Муратик ему спросонья: «Всё нормально у нас. Мол, «без происшествий». А тот давай его по уставу гонять: «Как фамилия?, – кричит, – Вы с кем разговариваете!, – орёт, – Вы в армии находитесь или где!?» Муратик ему по-доброму: «А вы, извините, кто?» А майор давай на визги переходить! Привык там в Алмате орать на солдат. Кричит: «Я начальник штаба части, майор Каракулаков*! Вы что себе позволяете, мол? Представьтесь по форме!» Ну, Муратик ему опять же, по-доброму: «А я сержант Аккулаков*. Старший наряда этого долбанного вагончика…»
Взрыв хохота заставляет Самата прищуриться:
– Такая вот хрень. Этот Аккулаков, а тот Каракулаков… Нашли друг друга, ё-моё…
– И чё?.. Ха-ха-ха!.., – Петрович утирает слёзы, смеясь до красноты, – Чё было-то?…
– Да чё было?… Ни чё не было… Майор этот шумел страшно, говорят. Командиру части названивал, жаловался, требовал под трибунал Муратика отдать. Думал – издевается над ним салабон…
Мужики ржут с удовольствием.
… – Командир у нас был нормальный мужик. По телефону ему объясняет, мол, чё ты орёшь? Ты Каракулаков, а он Аккулаков… Чё тут такого?.. А майор упёртый… Долго не верил… Обижался…
…У нас законный «обед», и нам греться в теплушке ещё полчаса.
… – А у нас тоже…, – Валера-крановщик досмеялся, сигарету прикуривает вкусно, – Молдованин служил один. Фамилия смешная – Чобля. (мужики тут же ржут заранее). Подожди!.. Хороший парняга. К концу службы до старшины дослужился. И всю дорогу у него с фамилией проблема!.. Он в узле связи был. Кто не позвонит на их пост – недоразумение. Представь – звонит какой-нибудь полкан* из управления, а ему в трубку: «Чобля!» Тут у их серьёзная контора – Московский военный округ, генералитет всю дорогу названивает, а тут каждому второму надо объяснять – мол, это не пьяный салага хулиганит, это старшина Чобля трубку поднял…
Мы смеёмся, и каждый невольно