Олигархи тоже платят. Владимир Кулеба
тебя черти носят, Славка? – только и выдохнул он, а сам все на эти ноги пялился да на глаза ее блядские, так постреливают, темно-коричневые, кожа смуглая, загорает она где-то что ли?
– Ты подожди ерепениться, – голос Кулака доносился откуда-то из тумана. – Познакомься лучше, Лена, мой деловой партнер.
– Конечно, будь меня такие деловые партнеры, я и на больше бы опаздывал, – он кивнул в сторону этой Лены. Она внимательно посмотрела ему в глаза, а затем – на кончик своего носика и отвернулась. Простейшая комбинация, известная еще со школьных времен, но у Федора во рту пересохло. Последний раз такое чувство посещало, когда с Костиком они катались на американских горках.
– Да юрист это мой новый, вместо Никоненко, мы только что в прокуратуре были.
– Прокуратуре района?
– Нет, бери выше, города. И знаешь, по какому делу? Помнишь Борю Рохлина?
– Так я о нем только думал две минуты назад, ну вы даете!
– Даем-даем, скоро давалка сломается. Тетради его с черной бухгалтерией у ментов в прокуратуре.
– Какие тетради? – А хрен его знает, – Кулак грязно выругался трехэтажным. Федор посмотрел на юристку, та ответила извиняющимся взглядом, – вот уж отвлекает от работы, сосредоточиться не дает на деле.
– Всю черную бухгалтерию этот подонок в тетрадях вел то ли для себя, то ли для ментов, хрен теперь разберешь!
– Ну и что там, что, ты видел?
– Откуда видел? Нас на беседу как бы приглашали, без протокола, тетради эти толстые, картонные только издали показали, исписанные все его бисером мелким. По дням, весь приход, куда бабки переводились, копии платежек вклеены аккуратно, все счета там…
– Что, и те, – он замялся, заерзал, – ну что…
– Да говори при ней все, наш человек, проверенный…
Ты уже допроверялся, подумал Федор, сам ведь этого петуха из Израиловки выписал.
– Счета там все есть, как думаешь?
– Должно быть все.
Финиш, приехали, оффшорку засветили, теперь хана. По закону положено сообщать о зарубежных счетах в Нацбанк и платить налоги с каждой суммы. И хотя у половины депутатов счета и Швейцарии, и в Штатах, и на островах в оффшорных зонах, никто, конечно, не признался пока и налогов не платит. Но если попадется кто, – сам открывал, сам и отвечай – статья действует, до пятнадцати лет. Фух, знал, чувствовал, что когда-то залетит с Кулаком, даже себя готовил, но никогда не думал, что так по-глупому.
– Что делать будем?
– Во-первых, не пороть горячку. – Федор глубоко вздохнул. – Я через генпрокуратуру постараюсь аккуратно выяснить все: кто за этим делом стоит, прежде всего, что это за тетради такие, как попали к ним, почему город занимается этой фигней, что вообще у них на уме. Ты до этого ты пока ничего не предпринимай, хорошо? Теперь: как нам вообще себя вести, в смысле тактики, являться ли в прокуратуру, что говорить, – то есть, если худший вариант,