Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник). Николас Блейк
Толуорти в крайнем смущении дернул себя за воротник, поерзал в кресле, тяжело вздохнул и наконец выпалил:
– Это мерзавец Физер воду мутит!
– Физер? Вы про…
– Да, рабочий с пивоварни. Пришел сегодня в участок и говорит: имею, мол, важные сведения. Мелкий и подлый… извините за выражение, джентльмены. Добраться бы мне до него, я бы ему показал сведения, мокрого места бы не осталось. Сведения, тоже мне!
– А что он сказал?
– Он якобы недавно подслушал, как вы поссорились с мистером Баннетом. Будто бы вы грозили, что скорее его похороните, чем позволите выйти сухим из воды. А когда его и правда убили, этот Физер сложил два и два и принес ответ Тайлеру. Так и сказал. Ну и чесались у меня руки вытрясти душу из этого вруна!
– К сожалению, это правда – то есть по поводу ссоры. Мы повздорили из-за условий труда на пивоварне, и Баннет, само собой, позаботился, чтобы наш разговор подслушал шпион.
– Вот оно как? Нехорошо получается. Неловкое для вас положение. Конечно, я-то знаю, что вы не виноваты, но Тайлера так легко не убедишь. Ну да ладно, больше дела, меньше слов. Это еще не самое плохое. Тайлер мне говорит: зачем, мол, убийца спрятал тело в котел? Зачем, говорит, заметать следы, которые указывают, как он совершил преступление? А затем, что, если бы останки сохранились, убийцу стало бы видно по способу. А кто, говорит, убивает, как другие не могут: кто может раздобыть наркотики, яд, кто ловчее всех управляется с ножом? Врач! Прошу прощения, сэр. Сами видите, как оно выходит. Очень даже неглупо для Тайлера.
– Увы, – признался Найджел, – боюсь, я сам подал ему эту зловещую мысль. Впрочем, можно взглянуть на дело под другим углом. Лок, согласно расписанию, должен был появиться на платформе с котлами за десять минут до полуночи. Преступник мог убить там Баннета, а услышав шаги сторожа или зная, что он скоро придет, в спешке избавился от тела, затолкав его в котел.
– Теряешь форму, дружище. В твоей гипотезе дюжина слабых мест. Например, кем бы ни был убийца, он явно знал географию пивоварни и внутренние порядки, а значит, постарался бы совершить преступление там, куда сторож наверняка не придет.
– Да, – рассеянно ответил Найджел. – Никак не возьму в толк: зачем вообще было прятать тело в котле? Либо это входило в план, либо убийца поступил так под влиянием минуты. Насколько я понимаю, твой аргумент отвергает вторую возможность. В чем тогда состоял план?
– Может, этакий поэтический жест? – вмешался Толуорти. – Утопить хозяина пивоварни в его собственном пиве.
– Поэтический жест? Интересно. Тогда это Гэбриэл Сорн. Что ж, возможно.
– Или приступ слепой ярости? – предположил Кэммисон.
– Тогда следует, что преступление было непредумышленным. Как же объяснить анонимное письмо?
– Проще простого, – ответил Кэммисон. – Определенный тип характера – грубо говоря, чувствительный неврастеник с моральной слабиной – мог прийти в ярость только после того, как нанес первый удар. Знаешь, бывают люди, которые собьют машиной кошку, затем