Академия смертей. Учеба до гроба. Ольга Пашнина
личности, а мы с папой предпочитали развлекаться за счет сестры. Помню, когда она объявила, что будет вести здоровый образ жизни, нам было не лень вставать в шесть утра, дабы вылить на спящую Фели ковш холодной воды, чтобы совместить побудку с закаливанием. Она хотела вставать в шесть утра и бегать? Хотела. Она выцыганила на кроссовки пять тысяч оболов?[2] Выцыганила. Тогда почему они стоят в шкафу? Непорядок. Сдалась она быстро.
Так мы и жили. Я – папина дочка, адептка Академии смертей и потенциальная наследница всадника апокалипсиса. Младшая – мамина любимица, заявившая практически сразу, что дело отца она не продолжит. Офелия и слышать не хотела о том, чтобы стать смертью. И вообще, она мечтала быть аистом. После такого заявления я уже готовилась искать позицию за диваном с таким расчетом, чтобы и видно все было, и случайно не зацепило. Но папа отреагировал на удивление спокойно, можно сказать, даже обрадовался. Была у меня гнусная мыслишка, что его радость связана с тем, что на одно позорище с фамилией Мор в Академии смертей будет меньше.
– Ну? Кто ты на этой неделе? – роясь в холодильнике в поисках обеда, спросила я. – Радужный пони? Очередной персонаж смертных мультиков? Или ты начала изображать законы физики?
– Я дитя… Ой, а можешь мне супчик разогреть?
– У нищих слуг нет, – отрезала я, нагружая тарелку нарезкой и доставая бутылочку саперави, которой планировала отметить диплом. Ну, теперь скорее помяну, но винишко явно в тему. Все, меня не трогать, я занята на ближайшие… пару десятков лет.
– Ты диплом-то защитила? – опомнилась Офелия.
Пришлось сделать вид, что вопроса не слышала.
Но разве можно в этой семье долго хранить секреты? Смерти вообще дюже болтливы. В одном конце города чихнули, во втором платочек достали. Так и сейчас, к концу дня о моем провале знали все. Все, включая Цербера, который пришел ластиться и меня жалеть. Три головы смотрели сочувственно и требовали гладить каждую и много, забывая почему-то о том, что руки у меня всего две.
Цербер был с нами уже почти десять лет, и, пожалуй, это единственный член семьи, которому плевать на мои неприятности. Независимо от того, какую оценку я получала и что проваливала, Цербер готов был меня любить и охранять. Когда мы его только взяли, папа даже думал сделать из него настоящего охранного пса, вот только курс дрессировки Цербер завалил. Хотя я до сих пор считаю, он был не виноват! Кидали-то ему одну игрушку, а головы у него три, и каждая хотела вкусняшку в награду.
От нечего делать я начала вычесывать пса. Надо заметить, успокаивало это довольно неплохо. Вот только разноцветная голова сестры, показавшаяся в дверном проеме, нарушила эту идиллию. Судя по выражению лица, Офелия собиралась отыграться за все. И за побудку в шесть утра, и за пикники под окнами, и за магниты, прилепленные ей на пирсинг, пока она спала.
– Ну что, Гарри Поттер, ноешь? – с елейной улыбкой поинтересовалась мелкая.
– Почему Поттер? – После бутылки вина у меня было туго с ассоциациями, да и вообще отказывали тормоза.
– Потому
Древнегреческая серебряная монета, денежная единица в мире бессмертных.