Кирилл и Ян. Сергей Дубянский
ртом, родинкой возле левого уха. Несмотря на предупреждение «соседа», оно нравилось ему все больше, и он нашел-таки контраргумент:
– А если я ей тоже реально нравлюсь? Если это искра…
– Не, брат, поиграл и хватит! – Ян грубо отодвинул «соседа», – сейчас наломаешь дров, а расхлебывать мне! Сам ты способен только слюни пускать…
Ян аккуратно расстегнул верхнюю пуговку на блузке гостьи; за ней вторую, выставляя напоказ ажурный бюстгальтер. Алена открыла глаза – в них не было ни удивления, ни разочарования; наверное, все просто встало на свои места.
Вздохнув, она встала.
– Пойду в душ. Я быстро.
– …Но нельзя же так!.. – простонал оскорбленный в лучших чувствах Кирилл, – все у тебя как-то…
– Ну, скажи еще, по животному, — Ян усмехнулся, – а мы и есть животные, только наиболее разумные. А твои ути-пути – они от бессилия. Вспомни, многого ты добился, пока не появился я? Школу закончил с медалью? Ну, за это, конечно, спасибо. А потом-то только отсиживаешься за моей спиной и пожинаешь плоды моего труда. Вот, представь, что не было б всего, чего я достиг – да эта Алена не подошла б к тебе на пушечный выстрел! И плевать ей было б, нравится она тебе или нет! Это я ей нравлюсь, понял? И я имею право получить за это плату!..
Ответить Кирилл не успел; да если честно, и не знал, что ответить, хотя очень хотелось.
– Я готова, – Алена появилась, закутанная в полотенце; длинные волосы прикрывали обнаженные плечи.
…Господи, она готова! – расстроился Кирилл, – похоже, они, действительно, стоят друг друга, а я – глупый идеалист…
Ян молча поцеловал Алену в губы; рот ее приоткрылся, выпустив на свободу шустрый язычок. Кирилл чувствовал его уверенные движения и ему стало грустно.
– Я тоже быстро, – прервав поцелуй, Ян ушел в ванную.
Когда дверь закрылась, Алена сбросила полотенце, оставшись нагишом; юркнула под одеяло и легла на спину, разглядывая белый плафон люстры. Она ни о чём не жалела, ни в чём не сомневалась, но это «ты мне нравишься» смущало воображение. Было в нем, вкупе со странным взглядом, нечто, выпадающее из привычной системы отношений, и это нечто пробуждало щемящее чувство чего-то нереализованного, спрятанного глубоко и, как ей самой казалось, очень надолго.
…Почему он так сказал? Разве ему недостаточно, что я пришла сюда? Ему хочется, чтоб я потом еще мучилась, вспоминая его… моральный садист, в натуре… – Алена не первый раз прокручивала такой сценарий завершения отношений, причем, с различными для своей психики последствиями, но тут в сценарии появилась новая грань, резко сокращавшая количество «серий», – зачем я согласилась завтра взять его с собой? Я и сейчас не пьяная, а завтра буду, как стекло. Нечего ему там делать! Скажу, что передумала – он, небось, только обрадуется; и, вообще, так будет лучше для всех…
Дверь ванной открылась, и мысли разом исчезли, позволяя организму настроиться на предстоящий процесс. Ян выключил свет, а еще через секунду