Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки. Отсутствует
Новодевичьего монастыря во главе со своей игуменией не приняли обновленчества, не признали «Живую церковь». О положении дел в обители настоятель церквей монастыря протоиерей Николай Козлов 30 марта 1923 года сделал донесение на заседании МЕУ, проходившем под председательством «митрополита» Антонина (Грановского). По докладу отца Николая Козлова было принято постановление, упреждающее директивы советской власти:
«Игумению Веру и казначею Агнессу уволить от занимаемой должности. Новодевичий женский монастырь упразднить и обратить храмы монастыря в приходские. Настоятелю и приходскому совету отобрать [у них] ключи от храмового имущества и церковного ящика. Поручить заведование имуществом <…> одному из членов приходского совета по доверенности. Никаких сумм церковных не расходовать на содержание монахинь, расходуя их только на церковные нужды»[86]. Обстановка в монастыре все более осложнялась: то, что еще допускалось государством, запрещали обновленцы. Свое положение они спешили упрочить. 29 апреля 1923 года (в Неделю о расслабленном, как известно, выдавшего врагам своего Избавителя Иисуса Христа (Ин. 5,15) и, по преданию, на суде ударившем Господа по лицу) живоцерковниками был созван «собор», на котором Первопредстоятель Русской Церкви Святейший Патриарх Тихон был «извергнут» из сана и лишен монашества. Это «деяние» завершило присвоение обновленцами высшей церковной власти авторитетом «соборного» постановления, утвердившего законность ВЦУ.
В ответ на совершенное беззаконие и святотатство кто-то из клириков, оставшихся верными Патриарху, составил тезисы о живоцерковниках – обращение к православному народу, распространявшееся в Церкви. Отец Сергий тезисы эти читал, переписал и хранил. Они начинались словами: «Умоляю вас, братие, остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них» (Рим. 16, 17)[87], и завершались следующими выводами: «Если паства имеет своего законного епископа [в данном случае, Патриарха] и от него не отделяется, а священник своего епископа не поминает, а имеет молитвенное общение с самовольным В.Ц.У., то тем самым показывает, что он чужой своей пастве и совершает насилие, пренебрегши строем Церкви Христовой Православной. Если он совершает Богослужение по церковным книгам, но на ектении поминает имя папы, то священник, следовательно, католик, а если он поминает имя раскольнического епископа, то он явно сам раскольник».
Живоцерковники игнорировали этот и подобные документы, если неизвестно было, кого можно за них покарать. Пока Святейший Патриарх содержался в заключении, а его канцелярия находилась в руках раскольников, сами они заняли патриаршее Троицкое подворье, откуда вершили все церковные дела на «законном» основании. Инициативы, исходившие от обновленцев, поддерживались властями. Потому клир Новодевичьего монастыря, уклонившийся в обновленчество, желая ускорить освобождение отца Сергия, обратился в МЕУ с просьбой о содействии. 21 июня 1923 года на заседании МЕУ был
ЦИАМ. Ф. 2303. Оп. 1. Д. 5. Л. 63.
Пресвятая Богородица не Приснодева; из семи таинств он признает только пять (журнал “Живая Церковь” № 2)… Протоиерей А. Введенский составил чин “тихой литургии”, в которой не упомянуто о Приснодевстве Богородицы (журнал “Вестник всероссийского общества древлеапостольской Церкви” № 1, стр. 15)… Сибирская группа “Живой Церкви” поставила целью преобразовать догматическое учение (Известия № 117, 1923 г.)» и т. д.