Океан наших чувств. Дмитрий Олегович Мироненко
как в сентиментальных романах а-ля «Рыцарь в сверкающих доспехах». Жаркие поцелуи под холодным дождем, лившим как из ведра. Или когда нам приспичило заняться сексом на съемной квартире у Олега и Насти, и мы так страстно любили друг друга в ванной, что оторвали раковину. Опять я в пошлость скатился. Но здорово же было, Катюш?
А как я из самодельного лука охотился на мусоропроводных крыс? Ой, от смеха аж слезы потекли… Конечно, не от смеха, Кать. И да, я пьян… Опять пьян, хоть и немного. Но как же быть трезвым, любимая? Как быть трезвым, когда тебя нет рядом? Когда я как безумец нюхаю твою подушку… Твою бывшую, как и наша любовь, подушку.
Я всегда любил тебя, любил до тахикардии, до дрожи в руках. До сумасшествия. Каждый день с тобой был райской фантазией. И вот теперь ты ушла, не оставив мне ни рая, ни способности фантазировать о нем. Знаешь, я хотел остаться друзьями, но разве это возможно? Определенно, нет. Ты хладнокровно растоптала мои чувства и запачкала дерьмом наше чистое, как слеза младенца (о котором мы так часто мечтали), прошлое. Зачем ты переспала с ним? Ведь мы так любили друг друга. Почему ты так поступила?
Ладно. Не буду опять тревожить осиное гнездо, хотя ты та еще сука. Сука и шлюха! Тварь, наплевавшая на чувства парня, с которым спала четыре года. Четыре гребаных года, шлюха ты неблагодарная! А знаешь… Я ненавижу тебя, Кать. Всеми фибрами своей израненной души. Чтоб ты сдохла, сука, и этот твой Паша, прыщавый рыжий урод, тоже! Скоты вы, и от людей у вас ничего и не осталось.
Нет, знаешь… Я не могу без тебя жить! Поэтому прощай, Катя. Видит Бог, я любил тебя и почитал, словно святую, но тебе на это плевать, тварь ты неблагодарная. Вот теперь будешь носить вину в своей прогнившей душе до конца своих дней. Моя смерть на твоей совести!
Но вообще, я-то тут причем? Родителей расстраивать из-за конченой потаскухи? Нет! Я лучше вас двоих убью. Как свиней зарежу. И тебя, Катенька, и хахаля твоего ржавого. Ждите меня, твари. Завалю, а потом на ваших могилках станцую. Помнишь, ты меня учила самбе? А нож «смерш» помнишь, который мне брат подарил? Вот им-то я вас и пошинкую, ублюдки. Ждите смерти своей скорой, твари.
Да ничего это, собственно, не изменит. Вы полюбили друг друга, что уж тут поделать… Наверное, действительно, я лишний. Кстати, помнишь Риту? Ту, что клеилась ко мне, сестру Артура? У нас вроде как свидание завтра. Очень неплохая она девушка, Кать. Может, что и получится.
Ты меня прости, бухой я в дым. Не соображаю ничего. Хотел сказать… Не люблю я тебя больше, Кать. Остыл совсем. К лучшему, наверное, это. Но все равно желаю тебе счастья от всей своей израненной души, Катюш. Письмо отправлю да спать пойду. Завтра на работу, а я в какашкунаклюкался. Прощай, Катя.
P.S. Тварь ты и сука неблагодарная.
Знакомство Кости
Как только я ступил на борт самолета, сердце начало отстукивать радостный гимн свободы, и организм устроил яркий салют из эндорфинов. «Наконец-то отпуск!» – орал в рупор внутренний голос. Я занял место,