Аборигены галактики. Игорь Минаков
рубахе. Она словно убегала от кого-то в ужасе, пыталась выскочить прочь из дома. Не успела, – короткий арбалетный болт торчал у нее из-под лопатки. Убийца попал прямо в сердце. Профессиональный стрелок. Впрочем, все ракшасы-мужчины, выросшие на родной планете, были профессиональными солдатами.
– Сильный яд, – сообщил туземный лекарь, топтавшийся рядом с милицмейстером. – Убивает быстро и наверняка.
Врач из группы Самотехи присел рядом с мертвой, открыл портативный диагност. Через двадцать секунд сообщил:
– Все верно, яд ракшасской синей жабы. Смерть наступила около получаса назад.
– За последние шесть часов в дом никто не входил и никто не выходил, – возразил Самотеха. – Техники только что закончили обработку видеозаписей.
– Да, дверь была заперта изнутри, – поддержал его милицмейстер. – Нам пришлось взломать.
То, что дверь взломана, Коршунов видел и сам. Примитивно, грубой силой выбиты все замки – и кодовый цифровой, и дактилоскопический, и механическая задвижка. Дор Каррохос заботился о собственной безопасности. Но это его не спасло.
– Мы спешили, – понял его взгляд милицмейстер.
– Если из дому никто не выходил, значит, убийца до сих пор здесь?
– Нет, когда мы пришли, живых в доме не было.
Тимуру осталось только хмыкнуть на такое утверждение.
Частые бомбежки и артобстрелы приучили ракшасов оборудовать спальни на первых этажах домов, – поближе к подвалам и убежищам. Эта традиция настолько закрепилась, что даже те, кто родился и вырос на Земле, не могли от нее отказаться. Дом Дора Каррохоса в этом походил на все прочие. Первой шла спальня старшей жены бургомистра. Женщина умерла в кровати, во сне, – болт торчал у нее из затылка, так что яд оказался избыточным дополнением. Затем была пустая комната с разбросанной постелью – наверняка спальня второй жены. Затем – спальня самого Каррохоса.
Яд синей жабы действует быстро, но не мгновенно. Бургомистр не только успел проснуться, но и бросился на своего убийцу. Он лежал посреди комнаты навзничь, широко раскинув руки. Два болта попали ему в живот, один – в грудь. Конечно, все три раны были смертельны. Но убийца, не доверяя яду, выстрелил еще дважды – в глаза. Стрелял в упор, в уже упавшую, агонизирующую жертву. Вряд ли наемный убийца поступил бы так. С Дором Каррохосом расправился тот, кто его ненавидел. Или те.
Тимур вышел из комнаты, уступив место криминалистам чрезвычайки. Поинтересовался у поджидавшего его в коридоре милицмейстера:
– А откуда вы, собственно, узнали о случившемся?
– Пока убийца стрелял в Дора, младшая жена успела подать сигнал дежурному в милицейский участок, – в углу за кроватью замаскирована тревожная кнопка. Дежурный сразу перезвонил бургомистру, но коммуникатор не отвечал. Тогда он вызвал меня. Мы приехали, вскрыли двери… Остальное вы знаете.
– Младшая жена? И где она?
– Там, где ее застрелили. За кроватью.
Обругав себя за невнимательность, Коршунов