Сад камней. Яна Темиз
говорил англичанин. – Вот увидите, это совершенно грандиозно! Это… great, really great! Когда я первый раз увидел…
Крису казалось, что она его не слышит. Слушает, но не слышит. Или он говорит как-то так, что она не совсем понимает? Или ее английский хуже, чем ему показалось? Нет, наверно, он сам виноват: плохо умеет рассказывать.
Но, с другой стороны, как такое расскажешь?! Словами никак не получается! Это надо видеть, чувствовать, понимать.
Крису хотелось, чтобы эта женщина разделила его чувства, хотя обычно он не заботился о том, чтобы произвести впечатление. А на эту русскую хотелось бы. Не то чтобы она ему нравилась… скорее нет, да и кольцо обручальное у нее… да и вообще, ему никто никогда не нужен… женщины особенно: столько хлопот с ними…
А вот произвести впечатление хотелось. Очень хотелось.
Когда она совершенно неожиданно сказала, что интересуется античностью, Крису почудилась в этом какая-то подсказка судьбы. До нее никто особо не интересовался, несмотря на все его усилия, и вдруг! И то, что она русская, и то, что он был наслышан о ее сестре, и то, что муж сестры, как он узнал, скоро приедет, – все это были знаки, посланные лично ему, конечно, знаки, и если он их не заметит, если упустит эту Лану…
Он посмотрел на привычную дорогу ее глазами: ничего примечательного, они уже проехали ту часть пути, когда все, кроме водителя, не сводят глаз с моря, и сейчас ехали по не слишком ровному, почти расплавившемуся от недавней жары шоссе, которое было проложено среди выжженной неживописной пустоши. Вдоль шоссе год назад посадили маленькие сосенки, и Крис знал, что уже лет через пять эта дорога преобразится, благо растет здесь все очень быстро, но пока ничего привлекательного в ней не было.
«Надо было сначала ехать в Иассос, – Криса огорчало невнимание спутницы, как будто от него самого зависело, по какой дороге они едут, и какой вокруг пейзаж, и какая сегодня погода. – Там одна дорога чего стоит!»
С другой стороны, Дидим, несомненно, должен произвести то самое, так необходимое ему впечатление, не может не произвести! Надо просто рассказать ей побольше!
Иассос все-таки требует определенной подготовки, а Дидим, как и Эфес, поражает всех. Пожалуй, Дидим даже сильнее, потому что о нем мало кто знает и не предполагает увидеть ничего интересного.
Он не знал, с чего начать, и сам чувствовал, что говорит бессвязно. Это при его-то образовании и знании предмета! Вот что значит желание покрасоваться – был бы просто гидом, изложил бы все по порядку.
– Собственно говоря, начинать бы следовало с Милета – это был крупный город, известный научный центр. Фалес Милетский – проходили в школе теорему Фалеса? – так вот, тот самый. У него именно здесь была школа. Пифагор тоже, если верить некоторым источникам, здесь бывал, Анаксимандр знаменитый здесь работал, историк Геродот… до Милета отсюда километров двадцать, поэтому мы сначала посмотрим Дидим. Конечно, как я уже вам сказал, чтобы понять, что это было такое, придется включить воображение. Там мало что сохранилось… впрочем, увидите, – снова сбился с мерного ритма экскурсовода Крис.