Как стать маньяком. История жертвы обвинения. Александр и Татьяна Ковальчук
а «крупняк» гуляет на свободе, тщетно пытаясь насытить свою бездонную утробу. И при этом остаётся совершенно безнаказанным! За примерами далеко ходить не надо. Взять хотя бы их «хозяина!» – полковника Мудяка. Санёк был очевидцем его первых дней на зоне и последующего становления.
В то время он уже знал, что в зоне новый хозяин, и даже видел его издалека. А потом, в один прекрасный день, в зону зашла очередная комиссия. Первым делом, как это обычно делалось, заглянули в столовую. Походили по внутренним помещениям. И вот картина: председатель этой комиссии выстроил перед собой зоновских мусоров, отвечавших за обеспечение столовой, в ряд под стеночкой и распекает их, как последних… Зэки (столовские работники) стоят отдельно и боязливо прислушиваются – ведь всё это потом на них выльется.
Санёк же тогда, по своей привычке, стоял особняком от всех. Он и зэком-то себя не считал, будучи невиновным, но и с мусорами предпочитал не общаться лишний раз. Хотя был лоялен и к тем, и к другим. И вот слышит сбоку насмешливое: «А кому легко?!». Повернул голову, а рядом с ним стоит новый начальник и ехидно как-то улыбается…
Прошло пару месяцев. Для полноты ощущений Мудяк завёл себе стукача из числа зэков – тот был отъявленным наркоманом даже в зоне и за очередную дозу готов был продать кого угодно. Самое странное – все знали, что это за тварь. Одна кличка чего стоила – «Ушлый». Отдельного описания он не заслуживает. Достаточно будет сказать, что ничего святого для этой сволочи не существовало. Но при этом он вращался среди зоновской «элиты». И имел среди них непререкаемый авторитет. Не у всех, конечно – лебезили перед ним в основном наркоманы. А наркоманов в этой зоне было подавляющее большинство. Одни надеялись получить свой кусок с царского стола, а остальные помалкивали, не желая вступать в конфликт с хозяйским «сыночком».
В общем, с его помощью начальник скоро знал всю подноготнюю – и администрации местной, и зэков. И не замедлил этим воспользоваться! Одну за другой он прибирал к рукам местные службы. А мусора разделились на три части – те, у которых было чувство собственного достоинства, а до пенсии ещё далеко, попросту уволились. Те, которым до выхода на пенсию оставались месяцы, молча терпели, чтобы не растерять полагающиеся льготы. И последняя, третья кучка – те, у кого в душе не было ничего святого, да и само существование души было под вопросом – эти, в силу своей «гибкости», могли прогнуться под любую власть и принять любую требуемую позу. Своего «я» у них не было и они замечательно себя чувствовали, беззастенчиво простилаясь под чей-то башмак…
Ну, а помяв под себя милицию, начальник принялся за зэков – каралась малейшая провинность, и поощрялось «стукачество». В среде наркоманов такая политика быстро начала приносить щедрые плоды. При этом стукачей покрупнее, способных принести наиболее «жирную шкурку» – так среди зэков назывался объект доноса, начальник оставил при себе, а остальную шушеру отдал операм, издеваясь при этом: вот, мол, не можете нормально работу организовать!