Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.). В. О. Зверев
в причастности к военному шпионажу в пользу Германии, был Л.А. Бишлягер. Еще в ноябре 1909 г. секретной агентурой Департамента полиции МВД была зафиксирована попытка этого предпринимателя «достать секретные сведения через одного из служащих Главного артиллерийского управления Военного министерства»[176].
Другой совладелец общества, генерал-лейтенант в отставке А.Ф. Бринк (в прошлом начальник Главного управления кораблестроения и снабжения морского ведомства и главный инспектор морской артиллерии), был уличен петербургской контрразведкой в передаче секретных сведений вероятному противнику. Незадолго до начала войны он заказал в Австро-Венгрии отдельные части для новейших типов пушек системы Г.Л. Дурлахера, изготовляемых на Путиловском заводе. А в связи с тем, что для выполнения заказа потребовались чертежи этих частей, за границу была отправлена копия всего проекта упомянутой пушки[177].
Инцидент с А.Ф. Бринком вряд ли привлек бы наше внимание и его действия были бы названы неумышленными, если бы не одно «но». А.Ф. Бринк (в силу своего управленческого статуса) не мог не знать о том, что в межвоенный период уже имелись «случаи пересылки некоторыми частными заводами (России. – В.3.) за границу полной спецификации заказанного им Морским Министерством боевого судна…»[178]. 22 августа 1912 г. исполняющий должность начальника Главного управления кораблестроения и снабжения Морского министерства контр-адмирал Муравьев предостерегал правление «Общества Путиловских заводов» от возможных необдуманных действий. Вот что он писал: «…посылка на заграничные заводы полных спецификаций или чертежей судов, строящихся для флота, с показанием вооружения и боевого снабжения, является вообще недопустимой»[179]. Вскоре эти слова были переадресованы дирекции Путиловского завода (т. е. в том числе и А.Ф. Бринку): «…посылка на заграничные заводы полных спецификаций или чертежей каких бы то ни было предметов государственной обороны, является вообще недопустимой»[180].
Приведенных опосредованных фактов было недостаточно для обвинения А.Ф. Бринка в связях с иностранной разведкой. Но они являются неопровержимой уликой против него и управляющих других акционерных обществ-подрядчиков морского министерства, которые в нелегкие годы возрождения русского флота «разбрасывались» (а может быть и торговали) его секретами.
В отличие от «нечистоплотного» отставного генерала, запомнившегося преступной безответственностью и халатностью, член правления «Общества Путиловских заводов» И.П. Манус по некоторым оценкам мог быть причастен к сбору разведданных в пользу немцев. Французская разведка, имевшая союзнические контакты с коллегами из России, считала его одним из «крупнейших шпионов германского Генерального штаба»[181].
К.К. Шиан, в свою очередь, перед началом мировой войны являлся совладельцем 55 частных военно-промышленных предприятий России и имел широкий круг знакомств[182].
РГВИА. ф. 2000. оп. 15. д. 22. л. 52.
Зверев В.О. Противодействие германскому военно-промышленному шпионажу в Санкт-Петербурге накануне Первой мировой войны: монография. Омск, 2008. С. 45.
ΡΓΑ ВМФ. ф. 1309. он. 1. д. 383. л. 200.
Там же.
Там же. л. 199.
Пикуль В.С. Нечистая сила. М., 2002. С. 276.
РГВИА. ф. 1343. оп. 8. д. 920. л. 5; Фабрично-заводские предприятия Российской империи (исключая Финляндию) / под ред. Ф.А. Шобера. Пг., 1914. Отдел Б. № 10,445,539,2279,2302,2541.