Жена-девочка. Майн Рид
Несколько более глубокое чувство благодарности можно было бы наблюдать в голубых глазах другой девушки (это была Корнелия); но она удалилась столь поспешно, что никак не успела выразить свои чувства. Оправдать ее могло лишь душевное состояние, вызванное только что пережитым.
Что касается негритянки, то она в оправданиях не нуждается.
– Да хранит вас Господь, благородный масса! Да хранит вас Господь! – повторяла она слова искренней, подлинной благодарности, которые джентльмен заслужил по праву.
Глава V
ЗЛАЯ ОХОТНИЧЬЯ СОБАКА
Удивленный и несколько огорченный охотник остался на том же месте, думая о трех дамах, которых он только что спас от почти неминуемой смерти.
«Тысяча благодарностей! Мы действительно вам очень обязаны!»
Он повторил эти слова, подражая тону, которым они были сказаны. «Клянусь моей верой! – продолжал он, делая акцент на каждом слове. – Весьма прохладное отношение! Что я, черт возьми, сделал для этих дам? В стране, где я родился, меня так же бы благодарили, если б я, скажем, помог им подняться по лестнице или вернул обороненную перчатку… „Хорошего дня вам, сэр!“ И даже не спросили моего имени и не представились! И ни намека на новую встречу!»
«Ну да ладно, пожалуй, у меня будет еще возможность проследить за ними. Они направляются прямо к «Океанхаузу». Достойная роскошная клетка для этих прекрасных птичек. Райских птичек – судя по их перышкам неземной красоты. Ах! Особенно смугленькая. Ее походка грациозна, как у павы, а глаз как у орлицы!»
«Странно, сердце отдает свое предпочтение одной из них! Странно, что я увлекся той, которая, казалось бы, выразила мне меньшую благодарность. Пожалуй, она была даже надменна. Я был бы очень удивлен, если бы мои чувства нашли у нее ответ».
«Смог бы я полюбить эту девушку? Я почти уверен, что смог бы. Была бы это истинная, чистая любовь? Не уверен. Это не такой тип женщины, которую мне хотелось бы взять в жены. Я уверен, она всегда бы одевалась…»
«Постой-ка! Я совсем позабыл о моих пиджаке, шляпе и ботинках. Что если прилив унес их?! Хорошенькое дело – я возвращусь в гостиницу в одной рубашке! Без шляпы и босой! То-то будет пересудов в гостинице! О боже!»
Тон последнего восклицания весьма отличался от прочих речей, которые вел джентльмен сам с собой. Если о неблагодарности девушек он бормотал как бы в шутку, с улыбкой на губах, то с восклицанием «О боже!» его лицо покрыла мрачная тень.
Резкое изменение настроения объяснили его последующие слова.
«Мой бумажник! И в нем тысяча долларов! Все мои деньги! Если я их потеряю, я не смогу более оставаться в гостинице! Я не смогу оплатить счета! И мои бумаги и документы! Некоторые из них очень важны для меня! Боже, помоги мне. Если они утонули…»
Он снова поднялся на утес и снова спустился вниз по ущелью, с такой поспешностью, как будто еще одна прекрасная незнакомка с глазами орлицы звала на помощь. Он уже достиг уровня моря и пошел вдоль берега, когда увидел темный предмет на воде – на расстоянии примерно одного кабельтова