Перфекционистки. Сара Шепард
видом смотрел на них обоих. Алекс быстро повернулся к себе.
Остаток лекции для Авы прошел как в тумане. Она листала свое эссе, тупо разглядывала замечания, написанные красными чернилами на полях. «Какую мысль вы пытаетесь раскрыть?» – вопрошал мистер Грейнджер возле одного абзаца. «Слабая аргументация», – было небрежно написано возле другого. Ава чувствовала себя раздавленной. Она уже давно – очень давно – не получала троек. Из-за этой отметки у нее было такое чувство, будто ее изваляли в грязи, и она поспешила затолкать листок в свою вместительную сумку от Hervé Chapelier, чтобы только не видеть его.
Наконец прозвенел звонок.
– По этой теме мы с вами снова соберем дискуссионные группы, – повысил голос мистер Грейнджер, пытаясь перекричать гул, поднявшийся в классе, когда все вскочили со своих мест и начали собрать вещи. – На следующей неделе у нас новый проект, готовьтесь!
«Слава богу», – подумала Ава и, подняв глаза, увидела отражение собственного облегчения на лицах остальных участниц обсуждения фильма «И не осталось никого». Джулия громко вздохнула. Маккензи барабанила пальцами по парте. Ава отвернулась. Нет, она ничего не имела против этих девочек. Ей просто хотелось, чтобы этот проект – и то, к чему он привел, – поскорее остался в прошлом. Она знала, что это несправедливо, но в глубине души думала, что, если бы не эти девчонки и не тот разговор, сейчас все было бы по-другому. Она не получила бы тройку. Не терзалась бы чувством вины.
Да и Нолан, наверное, был бы жив.
5
Вечером в пятницу Джулия Реддинг подошла к дому Мэтью Хилла. Несмотря на то, что это был большой и солидный дом, превосходно укомплектованный пивом и традиционными закусками для вечеринок, никому и в голову не пришло бы сравнивать сегодняшнее мероприятие с гулянкой у Нолана на прошлой неделе.
Джулия поежилась, на нее вновь нахлынули мрачные воспоминания. Она постаралась побыстрее избавиться от них. Нет, сейчас она определенно не желала думать о Нолане.
Миновав ворота, Джулия направилась на задний двор, чувствуя в груди знакомый трепет, посещавший ее на каждой вечеринке. «Обойдется ли сегодня? Что если кто-нибудь меня раскусит? Что если кто-нибудь догадается?» Поэтому Джулия проделала то, что делала всегда, – успокаивающий трюк, который она вычитала несколько лет назад в книжке под названием «Дзен: руководство к обретению спокойствия»: стала считать, дышать и попыталась вернуть себе душевный покой. «Раз. Два. Три. Четыре. Пять». Потом встряхнула руками, сделала глубокий вдох и растянула губы в ослепительной улыбке. В улыбке для вечеринок. В улыбке: «я-Джулия-и-все-меня-обожают».
В доме пульсировал тяжелый ритм дабстепа, то и дело заглушаемый смехом и криками. Каменная чаша фонтана была уже забита красными пластиковыми стаканами, там же валялся чей-то айфон. Несколько гостей сидели в садовых креслах, погрузившись в разговор, вокруг колыхались клубы дыма от ароматизированных сигарет. При виде Джулии все приветственно махали руками, лица расцветали от радости.
– Выглядишь сногсшибательно, –