Держитесь подальше от театра. Анатолий Гречановский
– худого и лохматого.
– Точно! Банда, шайка мошенников. Неужели мошенники? Иностранец, такой солидный. Не может быть, – и тут, как вспышка молнии, в голове Семы мелькнула мысль. – Гипнотизер, точно – гипнотизер.
– Бери выше, – посоветовал внутренний голос.
– Иностранный шпион?
– Дурак! – отчетливо сказал бас.
– Ну, это уж слишком, – не согласился первый Сема.
– Действительно, а если они с добрыми намерениями? Что они задумали?
– А ты послушай, – сказал бас.
Надо сказать, что Семе Боженька даровал способность слышать не только то, что люди говорят, но и то, о чем они думают. Это тяжкое бремя, но Сема его использовал с умом и по назначению, за что его и уважал Вортан Баринович. Сема даже сейчас смутно догадывался, о чем говорили между собой «не те люди».
– Хотят сговориться! – и как бы проснувшись от летаргического сна, соскочил с кровати и начал собираться.
– Надо срочно предупредить шефа.
Дениц ступил на трап, соединяющий пристань с легким прогулочным катером. За ним шли Азазель и Лукавый, на плече которого сидел черный косматый то ли кот, то ли черт знает что. Поднявшись на катер, Дениц увидел на корме фигуру Михаила, стоящего к ним спиной и беседующего с капитаном.
– Отдыхайте, – не оборачиваясь к идущим сзади, бросил Дениц. – Мое почтение, милейший Михаил Авраамович, – и, повернувшись к капитану, спросил: – Как здоровье вашей супруги, уважаемый Иван Афанасьевич? Принимает она снотворное? Имейте в виду, этим злоупотреблять нельзя.
– Можно, – Михаил кивнул капитану. Тот взял под козырек и пошел на мостик. – Честно говоря, мне не очень хотелось с вами встречаться, но сами понимаете, я не мог Ему отказать, тем более, за вас ходатайствовали, – тихо произнес Михаил, глядя куда-то в сторону.
– Неужели, чтобы встретиться, надо дожидаться конца света? Он и так уже не за горами. Разве вы не понимаете, что нас постоянно сталкивают, сеют раздор? Все жаждут зрелища, исполнения апокалипсиса, придуманного этим, как его, «рыбаком человеческих душ», Иоанном, где начнется армагеддон, священная война между небесным воинством, носителем добра, заступником верующих, возглавляемым архангелом Михаилом, и Сатаной, носителем зла. – Дениц сделал паузу и уже тише добавил: – Почему они постоянно воюют? – Мотор рявкнул, и катер тихо отчалил от пристани. – Пришло время разобраться. Слишком много греха накопилось в мире и стало трудно различать, что есть добро, а что есть зло.
Михаил с любопытством посмотрел на Деница. – И вы говорите о добре?
– Да, милейший Михаил, за эти тысячелетия люди так извратили мое имя и мои поступки и творят такое, что мне в страшном сне плохо не покажется. Самое время поговорить.
Катер плавно скользил по черной глади Москвы-реки, рассекая большие пятна мазута и прочей нечисти.
Азазель, Лукавый и Косматый сидели в салоне и резались в карты.
– Хорошо