Попутный ветер. Татьяна Наджарова
раздумью.
Белый снег идёт без шума,
Незатейливый такой,
Чтоб никто не мог подумать:
Ишь, гордится чистотой.
Вся природа в белом платье –
Наградил так щедро снег.
А не хочет ли сказать нам:
Будь таким же, человек!
В нашем жизненном спектакле
Замкнутый круг
Видно, повелось из века в век –
Ради жизни, а не для утехи
Убивает зверя человек
Из-за нужд насущных: мяса, меха…
Вот пушистый прыгает зверёк.
Белый мех на солнышке искрится!
Знать бы мог, когда наступит срок
За красу такую расплатиться?!
Женщину убили где-то вдруг
Среди бела дня, коварно, грубо.
Просто так, из-за песцовой шубы…
И замкнулся тут кровавый круг.
Куклы
Человеку свойственно играться
С юных лет и до заката дней.
Человеку свойственно смеяться
Даже над природою своей.
Сам себе выдумывает игры,
Создавая свой особый мир:
В нём кроты и зайцы, львы и тигры,
И во рту ворона держит сыр.
Пробежит ли хитрая лисица,
Чтобы нас так лихо провести,
Или, может, прилетит жар-птица,
Чтоб на крыльях в небо вознести?!
Cуществуем, как в театре кукол:
Дёргают назад нас и вперёд,
А порою загоняют в угол…
Где же скрыт незримый кукловод?!
"Как тягостно второго января…"
Как тягостно второго января
Идти вдоль прежних ёлочных базаров,
Где деревца, обрубленные зря,
Валяются, не ставшие товаром.
К ним люди потеряли интерес.
Они уже за жизненной чертою.
По ёлкам этим лишь тоскует лес,
Манящий первозданной красотою,
Где те деревья были всем родней
Без праздничных шаров и серпантина,
Людей пленяя зеленью ветвей,
Чужда была им броская витрина.
Не так ли очень часто сгоряча,
Не видя в том ни красоты, ни толку,
Мы, не подумав, рубим всё сплеча,
Как эти нераспроданные ёлки?!
Шерше ля фам
Как ловко прячутся причины
Житейских драм!
Со всех сторон кричат мужчины:
Cherchez la femme!
Ищите женщину! И ищут
По всей земле,
Как бывший кров на пепелище,
Дрова в золе.
Когда б не только по-французски
Твердить смогли,
А неожиданно по-русски
Мы б, женщины, произнесли:
– А кто все затевает войны?
Мы или вы?
Мы участи иной достойны!
Что не правы?
О,