Евгений Онегин (сборник). Александр Сергеевич Пушкин

      Ее сестра звалась Татьяна[20]…

      Впервые именем таким

      Страницы нежные романа

      Мы своевольно освятим.

      И что ж? оно приятно, звучно;

      Но с ним, я знаю, неразлучно

      Воспоминанье старины

      Иль девичьей! Мы все должны

      Признаться: вкусу очень мало

      У нас и в наших именах

      (Не говорим уж о стихах);

      Нам просвещенье не пристало,

      И нам досталось от него

      Жеманство, – больше ничего.

      Итак, она звалась Татьяной.

      Ни красотой сестры своей,

      Ни свежестью ее румяной

      Не привлекла б она очей.

      Дика, печальна, молчалива,

      Как лань лесная боязлива,

      Она в семье своей родной

      Казалась девочкой чужой.

      Она ласкаться не умела

      К отцу, ни к матери своей;

      Дитя сама, в толпе детей

      Играть и прыгать не хотела

      И часто целый день одна

      Сидела молча у окна.

      Задумчивость, ее подруга

      От самых колыбельных дней,

      Теченье сельского досуга

      Мечтами украшала ей.

      Ее изнеженные пальцы

      Не знали игл; склонясь на пяльцы,

      Узором шелковым она

      Не оживляла полотна.

      Охоты властвовать примета,

      С послушной куклою дитя

      Приготовляется шутя

      К приличию – закону света,

      И важно повторяет ей

      Уроки маменьки своей.

      Но куклы даже в эти годы

      Татьяна в руки не брала;

      Про вести города, про моды

      Беседы с нею не вела.

      И были детские проказы

      Ей чужды: страшные рассказы

      Зимою в темноте ночей

      Пленяли больше сердце ей.

      Когда же няня собирала

      Для Ольги на широкий луг

      Всех маленьких ее подруг,

      Она в горелки не играла,

      Ей скучен был и звонкий смех,

      И шум их ветреных утех.

      Она любила на балконе

      Предупреждать зари восход,

      Когда на бледном небосклоне

      Звезд исчезает хоровод,

      И тихо край земли светлеет,

      И, вестник утра, ветер веет,

      И всходит постепенно день.

      Зимой, когда ночная тень

      Полмиром доле обладает,

      И доле в праздной тишине,

      При отуманенной луне,

      Восток ленивый почивает,

      В привычный час пробуждена

      Вставала при свечах она.

      Ей рано нравились романы;

      Они ей заменяли всё;

      Она влюблялася в обманы

      И Ричардсона, и Руссо.

      Отец ее был добрый малый,

      В прошедшем веке запоздалый;

      Но в книгах не видал вреда;

      Он,