Лучший мистический детектив. Сборник
немного выпить, уснуть не могла, и пошла на второй этаж в бар. Ну тот, что в курительном салоне. Ой! – прикрыла она ладошкой рот. – Только ты не говори никому. Хозяин конечно не запрещает пользоваться баром, но как-то неудобно, да и двадцати одного года мне еще нет… Дядя если узнает, голову мне оторвет!
– Конечно не скажу, тем более бессонница – повод серьезный, – еле сдерживая смех сквозь серьезную физиономию, заверила я.
– Так я прошла через каминный зал, через следующую комнату с чертовым портретом. Свет не зажигала, луна из сада светила, тишина. Уже почти зашла под арку в следующую галерею, как чувствую, кто-то на меня смотрит сзади. Я обернулась, а шаман посередине комнаты стоит. Правда темно, вижу только расплывчатые очертания его медвежьей шкуры, зато глаза, как сейчас помню, лютым огнем горят. Я еле крик сдержала, крестясь и поминая всех святых, со всех ног помчалась в бар. Там и просидела всю ночь, запершись.
– И ты никому об этом не рассказала??
– Конечно, нет – тебе первой. Как бы я объяснила, что ночью на втором этаже делала? Пришлось бы и о бренди рассказывать, тогда точно дядя бы мне голову оторвал. Самое обидное, что от ужаса я даже забыла, зачем в бар шла. Так и не выпила, не до того мне было. Всю ночь в страхе тряслась, – закончила свою историю Софи. – Ну ладно, пошла я. Дядя, наверное, меня уже ищет. Приятно было познакомиться! Приходи, если скучно будет. Я практически никуда не выхожу отсюда, моя комната самая дальняя от сауны. Пока!
Софи убежала, а я, немного посмеявшись, задумалась. Кажется, не одну меня здесь галлюцинации преследуют. Не нравится мне это. Не нравится… Затушив сигарету, я по лестнице поднялась на балкон второго этажа. Осталось обследовать еще два.
На третьем этаже балконов в сад уже не было, да и окна в галереях, хотя и огромные, но до пола не доходили. Западная узкая галерея была пуста. Кое-где на стенах висели картины современных мастеров. В северо-восточном углу располагалась большая комната. Дверь была не заперта, и, заглянув туда, я решила, что здесь обосновался Дэн. За комнатой Дэна был большой холл с кожаной мягкой мебелью и бильярдным столом. Северо-западный угол занимал уютный домашний кинотеатр, а из западной галереи был вход в огромную светлую студию, во всяком случае, я бы заняла этот зал под студию. Комната была практически пуста, а на полу стояли еще не распакованные большие ящики.
Далее галерея вела в огромную мрачную часовню с темными гобеленовыми стенами и выложенным черной смальтой полом. Там же висели старинные иконы, стояли огромные серебряные подсвечники и канделябры, а в центре рядами располагались скамьи. Свет еле пробивался сквозь цветные витражи и падал на пол кровавыми лужами. Часовня подействовала на меня угнетающе, и я поспешила уйти оттуда.
Зато следующая за часовней комната оказалась библиотекой, которую я и искала. С трудом открыв тяжелую, осевшую резную дубовую дверь, я застыла в немом изумлении. Понятно, что, находясь в южном крыле, она не пострадала от огня, но оказалось, это было единственное место, которое осталось неизменным