Великий герцог Мекленбурга. Иван Оченков
на нас настороженно смотрели бородатые ратники. Едва мы показались, в сторону Пскова ускакал гонец предупредить. Мне, собственно, того и надо.
Едва услышав, что шведы осадили Порхов, самозванец велел седлать коней, чтобы бежать в сторону Гдова. Надежды на псковитян, которых он нещадно притеснял и грабил, у него не было никакой, поэтому при малейшей опасности он постоянно менял место. Запахнет жареным в Пскове – отойдет к Ивангороду, осадят Ивангород – побежит в Псков, прихватив награбленное. Вот и сейчас, не дожидаясь развития событий, Лжедмитрий III рванул из города в сопровождении своих казаков. Основой отряда самозванца были «воровские» донские казаки. Впрочем, где они сейчас не воровские? Все они – и донцы, и запорожцы, и волжцы, и терцы – ринулись в изнемогающую от распри страну в чаянии зипунов. Жгли, грабили, убивали, насиловали, уводили в полон. Не гнушались разорять православные монастыри и грабить церкви. Как там сказал, точнее скажет, поэт? «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Ну-ну!
Впереди и сзади своего «войска» «Псковский Вор» пустил по сотне казаков налегке. В середине же в сопровождении самых верных людей шел он сам и вел тяжело навьюченных коней с награбленным в Пскове. Вот и сам самозванец в богатой шубе, не иначе снятой с какого-то важного боярина. Голова покрыта собольей шапкой, украшенной каким-то немыслимым пучком перьев и жемчужных нитей. Красавец, что тут скажешь! Впрочем, красоваться тебе недолго осталось, не знаю как кара господня, а я до тебя почти дотянулся.
Взмах руки – и по казакам хлещет залп с двух сторон дороги. Падают люди, взвиваются на дыбы лошади. Ржание коней перемежается криками умирающих и руганью живых. Барабанная дробь – и мои драгуны начинают сжимать кольцо. Казаки, положив коней, пытаются отстреливаться из ружей и луков. Паники в их рядах не наблюдается, они ждут подмоги. Ну ждите, ждите! Стрельба моих драгун становится все чаще, недостатка в порохе у нас нет. Но вот наконец возвращается воровской авангард. Казачки со свистом и улюлюканьем атакуют заслон из моих драгун, а те, не выдержав их атаки, отходят в лес. Вот встрепенулся и самозванец, размахивая саблей, пытается организовать контратаку. Вот воодушевившиеся воры, вскочив на коней или оставаясь пешими, начинают теснить нас. Наступает кульминация боя, и в этот момент на казаков обрушивается эскадрон моих кирасир. Я нарочно пропустил вражеский авангард, чтобы он, пройдя вперед и вернувшись на помощь своим, утоптал дорогу в снегу. И теперь моих мекленбуржцев не остановить. Закованные в броню, на хороших конях они разрезают отряд самозванца, как нож масло. Первые шеренги, едва доскакав до воров, делают залп из пистолетов и тут же с палашами наголо атакуют в конном строю, топча конями пеших. Конные казаки, очевидно знакомые с тактикой польских гусар или турецкой тяжелой кавалерии, пытаются раздаться в стороны, но их тут же берут в клещи мои драгуны. Сотня казаков, шедшая в арьергарде, увидев, кто их атакует, с ходу разворачивает коней и уносит ноги.