Прокурор по вызову. Фридрих Незнанский
было абсолютно пусто. А продавец, уже наверняка сообразивший, что ничего Турецкий у него не купит, все продолжал болтать.
– Вы насытились победой, вы торжествуете, теперь самое время проявить великодушие. Вы можете отпустить пленника и начать охоту сначала. А скажите, можно ли отпустить медведя с простреленной головой? Вот! Лучшего подарка вы не найдете…
– А почему вы решили, что я выбираю подарок? – поинтересовался Турецкий.
– Извините великодушно, вы, конечно, интеллигентный человек, но вы не рыбак.
И не шпион, добавил про себя Турецкий и, поплотнее запахнув воротник куртки, решительно направился к Лидочкиному подъезду.
В подъезде было темно. Не то чтобы как у негра… но лифт не работал, и ступеньки пришлось искать на ощупь.
Преодолев первый пролет, Турецкий наконец поймал ритм, перестал вытягивать руки перед собой, чтобы случайно на что-то не напороться, и немного расслабился. Второй пролет дался уже намного легче. Но тут «важняк» кожей ощутил, что он в подъезде не один.
Выше был еще кто-то, этот кто-то также ощупью спускался по лестнице, а теперь вдруг остановился и… дышит. Желая убедиться, что это не его же собственное разгулявшееся воображение играет с ним злые шутки, Турецкий задержал дыхание. Звук не исчез. Тот, который стоял наверху, дышал по-прежнему. Тяжело, надрывно, со всхлипами. Чтобы так дышать, нужно было пробежать как минимум километра три по пересеченной местности с полной выкладкой или иметь килограммов сто тридцать весу.
А может, он тоже боится? Услышал шаги в темноте и испугался.
Турецкий потянулся за зажигалкой. Пусть он увидит, что идет нормальный интеллигентный человек, что бояться нечего. Не нужно возвращаться назад в квартиру за бейсбольной битой или обрезком водопроводной трубы…
Если, конечно, это не хитрый трюк. Щелчок зажигалки, хлопок – и пуля между глаз. Печальный финал матерого следователя. Но не стоять же тут вечно!
Вместо зажигалки Турецкий достал ПМ.
А тот наверху, которому тоже осточертело ждать, сорвался с места и понесся вниз. Странный цокот, как будто подков, по бетону ступенек и все то же тяжелое и хриплое, но стремительно приближающееся дыхание. Собака?
Банзай! Турецкий рванулся навстречу.
В кромешной темноте мелькнули два огромных красных глаза, и тупой удар впечатал «важняка» затылком в чью-то дверь. ПМ отлетел в сторону.
Собака– убийца.
Натасканная на людей, перекусывающая глотку вместе с шейными позвонками. Такому обойму в пузо – и то будет мало. Турецкий задыхался под волосатой тушей, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. А зверь не торопился вершить свое черное дело, забавляясь с жертвой, как кот с полузадушенной мышкой.
Где– то наверху хлопнула дверь, и в проеме лестницы мелькнул луч фонарика.
– Боб!
У Турецкого уже темнело в глазах от отсутствия воздуха.
– Боб!
Кто– то чертовски медленно и неуверенно спускался.
– Ах ты свинья! А ну встань с дяди