Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы. Валентин Пикуль

Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы - Валентин Пикуль


Скачать книгу
и крикнул своим ребятам:

      – Сейчас вот… Крестись, кто в бога верует!..

      И вот «Аскольд» подбросило кверху, вода положила его в глубокий крен, швырнув траулер на железобетонную стенку дока. Захрустел трос, кранцы сплющились и покатились вдоль борта, посыпая воду перетертой пробковой крошкой.

      Громадный вал, раскачав корабль, дошел до отвесной скалы, с грохотом перевернул прибрежные камни и, усиленный ударом, ринулся обратно на корабль.

      – Больше кранцев! – раздается с мостика.

      Мацута мгновение медлит, потом бросает отпорный крюк и бежит к бочке с ворванью.

      – Ребятушки, за мной!

      Матросы, кряхтя от усилий, перекатывают сорокапудовую бочку на другой борт, пожарным топором выбивают днище. Жирная тягучая ворвань широкой струей хлещет за борт, растекаясь по воде тонкой маслянистой пленкой. И боцман, видя, как тает на глазах, попадая под ворвань, волна, радостно думает:

      «А вдруг оставят меня?.. Вдруг оставят?..»

      Слой жира утихомирил яростный вал. «Аскольд» раскачивается плавно, медлительно. Слышно, как на мостике Рябинин спрашивает штурмана:

      – Что это за судно?

      И Векшин отвечает:

      – Корвет союзного флота «Ричард Львиное Сердце».

      – Боцману Мацуте и всей баковой группе объявляю благодарность! – доносится усиленный мегафоном голос капитана.

      Антон Захарович ждет. Ему кажется, что Рябинин сейчас скажет что-то еще, относящееся именно к нему. Но мегафон молчит.

      «Нет, не оставят», – вздыхает боцман.

* * *

      Через полчаса «Аскольд», точно драгоценность, которую заботливый ювелир кладет в удобный футляр, улегся на подогнанные к его бортам деревянные кильблоки.

      Постановка в док закончилась…

      Мацута небрежно кидал в чемодан свои вещи. Прощаться с кораблем было страшно – все равно, что прощаться с жизнью. В последний раз прошелся боцман по отсечным закоулкам траулера. Чтобы скрыть слезы, закрыл глаза. И так вот, с закрытыми глазами, шел старик, привычно перешагивая высокие комингсы, машинально распахивал тяжелые двери, знал – где пригнуться, где поберечь локоть…

      Возле одного люка боцман остановился, сказал Хмырову:

      – Здесь место заколдованное: вот погоди день-два, и на крышке снова ржа выступит. Я ее полжизни, проклятую, скреб – теперь ты следи…

      А когда вышел на палубу, сказал матросам:

      – Ведь я – черниговский, братцы. Я уже и забыл – как там? Говорят, чернозем все больше. А какой он – не помню… Видать, в колхозах я не работник. Куда мне деваться?

      И все удивились: казалось, что нет у Мацуты иной родины, кроме моря. И смешно прозвучало вдруг это крестьянское слово – чернозем. Сказал бы он «жвака-галс» или «шкентель с мусингами» – никто бы не удивился.

      – Яблоков давно не ел, – вздохнул боцман. – Яблоков хочу. Вот возьму и поеду к себе по яблоки. Надоело мне с вами тут картошку хряпать…

      Мацута попрощался с командой, и корабельная шлюпка отвезла его на другой берег Кольского залива, в Мурманск. Гребцы, вернувшиеся обратно, потом рассказывали, что всю дорогу боцман плакал и, оборачиваясь назад,


Скачать книгу