Невеста-обманщица. Кэтрин Коултер
состроила недовольную гримаску и начала расстегивать пелерину. Он помог ей снять ее и аккуратно положил на другое сиденье. Потом начал целовать, взяв ее голову в свои ладони.
– Тони!
– Тише. А теперь, дорогая, сними эту шляпку. Она мешает мне целовать тебя как следует. К тому же под ней не видно твоих чудесных волос. Я так люблю, когда они струятся у меня между пальцами.
Поскольку приказ был облечен в форму комплимента, Мелисанда, смилостивившись, сняла шляпку, положив ее на пелерину.
– Ну а теперь… – Тони начал расстегивать лиф ее платья.
Она ахнула и ударила его по руке.
– Мы в коляске, Тони! И это посреди дня! Боже, ты должен остановиться, ты не сделаешь этого, ты…
Он заставил ее замолчать, закрыв рот поцелуем. Потом прошептал ей в самое ухо:
– Тебе лучше вести себя тихо. Ты моя жена, Мелисанда, и очень скоро ты поймешь, что должна слушаться меня. Прошлой ночью ты вряд ли получила удовольствие, но сейчас я постараюсь это исправить. Только молчи и делай, что я тебе говорю.
Какое-то время она недоверчиво смотрела на него, не находя слов. Прошлой ночью она чувствовала себя страшно неловко от того, чем они занимались. Когда она сбежала с Тони из дома, она совсем не думала об этой стороне отношений. Ей просто хотелось доказать отцу и этому графу Нортклиффу, что они не могут управлять ею, как им хочется. Тони был очень милым, галантным и обходительным. Но очень быстро она распознала в нем незаурядный ум и силу и настоящее мужское упрямство. Но ей казалось, что приручить его не составит большого труда. По крайней мере до сих пор ей удавалось приручать любого, кто заплывал в ее сети.
Прошлой ночью Тони был очень нежен с ней. Она сумела понять, что он обладает большим опытом в этой области, но оценить его по достоинству не смогла. Вся процедура показалась ей страшно неловкой, и она была рада, что все это происходит в темноте. О том, что это могло доставить какое-то удовольствие, не могло быть и речи. Получать комплименты, поцелуи и подарки гораздо приятнее.
И вот теперь он собирается заняться этим средь бела дня в коляске и раздевает ее, в то время как сам полностью одет!
– Нет, – отрезала Мелисанда. – Я не сделаю этого.
Тони только улыбнулся, продолжая расстегивать пуговицы.
Она побледнела, потом вскрикнула, с силой оттолкнув его. В его голосе послышалось раздражение.
– Ты моя жена. Сколько раз я должен напоминать тебе об этом, Мелисанда? Я знаю, что прошлой ночью ты осталась недовольна. Но так бывает со всеми в первый раз. Сейчас все будет иначе, поверь мне. Так что сиди тихо и прекрати строить из себя невинность.
Эти слова только усилили ее сопротивление. Тони старался заглушить ее возгласы поцелуями, надеясь, что кучер их не услышит.
– Моя замечательная, прекрасная, непослушная женушка, – говорил он, убирая с ее лба выбившиеся из прически волосы. – Так вот на ком я женился. Нет, я не жалуюсь. У меня не было иллюзий насчет твоего характера