Гарри Поттер и орден феникса. Дж. К. Роулинг
нельзя, – поспешно заявил Дудли. – Я точно знаю. А то тебя исключат из твоей дебильной школы.
– А вдруг у нас правила поменяли? А тебе не доложили?
– Ничего не поменяли, – сказал Дудли, но без особой убежденности.
Гарри тихо рассмеялся.
– Все равно, без этой штуки тебе на меня слабó, – проворчал Дудли.
– Да ты сам без четырех ассистентов десятилетнего мальчишку побить не можешь. Вот ты получил разряд по боксу. Сколько было твоему сопернику? Семь? Восемь?
– Шестнадцать, если хочешь знать, – буркнул Дудли, – и, когда я с ним закончил, он двадцать минут валялся как мертвый, а он, между прочим, в два раза тяжелей тебя. Вот погоди, я скажу папе, что ты опять доставал эту дрянь…
– Так, вот мы и побежали к папуле. Дюдюша-Чемпион испугался противной палочки.
– Что-то ты по ночам не такой храбрый, – мерзко ухмыльнулся Дудли.
– Ночь – это то, что сейчас, Попкин. Так называется время, когда вокруг темно.
– Я имею в виду, ночью в кровати! – рявкнул Дудли.
Он остановился. Гарри тоже остановился и уставился на двоюродного брата. В темноте было плохо видно, но, кажется, тот смотрел победителем.
– Чего? Ночью в кровати я не такой храбрый? Что это значит? – озадаченно спросил Гарри. – А чего мне там бояться? Подушек?
– Я слышал сегодня, – негромко проговорил Дудли. – Ты разговаривал во сне. Стонал.
– Чего? – снова спросил Гарри, но у него уже похолодело в груди. Этой ночью ему опять снилось кладбище.
Дудли хрипло хохотнул и заскулил тоненьким голоском:
– «Не убивай Седрика! Не убивай Седрика!» Кто такой Седрик? Твой бойфренд?
– Я… Ты врешь, – машинально сказал Гарри. Но во рту у него пересохло. Он прекрасно понимал, что Дудли не врет – откуда еще ему знать про Седрика?
– «Папа! Помоги мне, папа! Папочка, он хочет меня убить! У-у-у!»
– Заткнись! – тихо приказал Гарри. – Умолкни, Дудли, иначе я за себя не ручаюсь!
– «Папочка, помоги! Мамочка, помоги! Он убил Седрика! Папочка, спаси меня! Он хочет…» Не тычь в меня этой штукой!
Дудли вжался в забор. Палочка нацелилась прямо ему в сердце. Вся ненависть, накопившаяся за долгие четырнадцать лет, закипела у Гарри в сердце – чего только он не отдал бы сейчас за возможность садануть Дудли заклятием пострашнее! И пусть ползет домой бессмысленным насекомым с какими-нибудь ложноножками…
– Больше не смей и заикаться об этом, – яростно прошипел Гарри. – Понял?
– Убери эту штуку!
– Я спрашиваю, понял?
– Убери эту штуку!
– ПОНЯЛ МЕНЯ?
– УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОЮ…
И вдруг Дудли судорожно охнул, будто неожиданно окунувшись в ледяную воду.
Произошло что-то непонятное. Звездное небо цвета индиго внезапно почернело, и наступила кромешная тьма – исчезли и луна, и звезды, и мерцающий свет фонарей в переулках. Не стало слышно шелеста листвы и далекого рокота автомобилей. Теплый вечер обжигал пронзительным холодом. Гарри и Дудли окружила абсолютная,