К востоку от Эдема. Джон Стейнбек
Бостоне.
– И все, больше нигде?
– Нет, просто посмотрел на город.
Братья вернулись к прежнему укладу, но теперь каждый старался не давать воли раздражению, оберегая друг друга от вспышек злобы. Чарльз, который всегда был ранней пташкой, вставал и готовил завтрак, а уже потом будил брата, а Адам поддерживал порядок в доме и завел книги, чтобы вести учет на ферме. Так братья прожили в мире два года, но в один прекрасный день скопившееся раздражение вырвалось из-под контроля.
Однажды зимним вечером Адам оторвался от счетной книги и задумчиво сказал:
– Как хорошо в Калифорнии! И зимой там славно. А выращивать можно все, что душе угодно.
– Вырастить-то можно, а что потом прикажешь делать с урожаем?
– А пшеница? В Калифорнии выращивают много пшеницы.
– Ее всю съест ржавчина, – возразил Чарльз.
– Откуда ты знаешь? Послушай, говорят, в Калифорнии все растет так быстро, что только успевай собирать.
– Так почему тебе туда не поехать? – поинтересовался Чарльз. – Я хоть сейчас выкуплю твою половину фермы. Только свистни.
На сей раз Адам смолчал, но на следующее утро, расчесываясь перед маленьким зеркалом, снова вернулся к вчерашнему разговору.
– В Калифорнии вообще нет зимы, – начал он. – Круглый год весна.
– А вот я люблю зиму, – буркнул Чарльз.
Адам подошел к плите.
– Да не злись ты, – примирительно сказал он брату.
– А ты отвяжись. Сколько тебе яиц?
– Четыре.
Чарльз положил семь яиц на крышку разогревающейся плиты и развел сильный огонь из щепок, которыми аккуратно прикрыл угли. Поставив на плиту сковородку, он приступил к жарке бекона, и его мрачное настроение заметно улучшилось.
– Послушай, Адам, может, ты и сам не замечаешь, но в последнее время только и разговоров что о Калифорнии. Правда хочешь туда поехать?
– Я и сам пытаюсь разобраться, – хмыкнул Адам. – Не знаю. Все равно что ранний подъем по утрам. Вставать не хочется, но и в постели лежать – тоже.
– Вечно ты выдумываешь. Создаешь себе ненужные хлопоты.
– В армии я каждое утро подскакивал под проклятый горн и поклялся перед Господом, что, если выберусь из этого ада, буду каждый день спать до полудня. И вот у себя дома я просыпаюсь за полчаса до побудки. Ответь, Чарльз, какого черта мы здесь горбатимся?
– Лежа в кровати, хозяйство на ферме не ведут, – возразил Чарльз, переворачивая вилкой шипящие ломтики бекона.
– Посуди сам, – серьезно сказал Адам. – Ни у одного из нас нет даже любимой девушки, не говоря уже о жене и детях. Если не изменить свою жизнь, так и будем сидеть в одиночестве. Нам некогда осмотреться и подыскать себе подходящих жен. Вместо этого собираемся прирастить к своей ферме участок Кларка, если сойдемся в цене. А зачем?
– У Кларка отличная земля, – возразил Чарльз, – и если объединить ее с нашей, получится лучшая ферма во всей округе. Эге! Уж не надумал ли ты жениться?
– Нет. Именно об этом-то я и толкую. Пройдет несколько лет, и мы станем владельцами