Честь Афродиты. Владислав Вишневский
поднимался, – только успел вставить гостевую карточку в электронный замок в двери, как за ней раздался сильный хлопок, оглушительный скорее всего, дверь, навстречу мне пушинкой с петель слетела, я и удивиться не успел, легко сбила меня с ног, сильно шарахнув по руками, лбу, коленям и груди… Я отлетел, упал, теряя сознание, даже оглох на какое-то время… Не слышал, как по коридору ко мне бежали люди, как дверь с меня снимали, волоком тащили от факелом горящего номера, трясли… Очнулся, когда нашатырный спирт под нос сунули… Открыл глаза… Вижу плохо. Всё в тумане.
– Что это было? – первое что спросил я, и второе. – Где дядя Гриша? Дядя Гриша где?
– Здесь я! Лежи, сынок. – Раздался над ухом знакомый голос. Видеть я не мог, в ушах и голове шумело, не-то зрение повредилось, не-то туман перед глазами стоял, дышать было трудно. Воняло густым и едким дымом, пылью и чем-то непонятно кисло-специфическим. – Не двигайся! – придерживая мою голову, повторял дядя Гриша. – Сейчас врач осмотрит. – И куда-то в сторону несколько раз тревожно крикнул: – Водой скорее заливайте, водой… Ничего там не трогайте! Осторожней! Осторожней, я сказал! – И ещё. – Ну врач где? Где врач? Скорую вызвали, скорую? – Перед моими глазами вновь возникли тревожные глаза дяди Гриши. – Всё в порядке, сынок, всё хорошо. – Успокаивая, он гладил меня по щеке. – У тебя где-то болит, болит? – Участливо спрашивал. – Где? Покажи.
– Нигде не болит. Только в голове шумит, – пожаловался я, держась за голову и прислушиваясь к себе, в голове тонко звенело, ныли колени, грудь и кисть правой руки, я спросил. – А что это было там, почему, что случилось?
Надо мной уже склонилось несколько человек, много… Зрение восстанавливалось, хотя в коридоре было ещё дымно, но светлее. Появились и люди в белом, врачи…
Укол какой-то сделали, зрение проверили лучиком фонарика, давление и пульс… Я попытался сесть, у меня получилось.
– Всё нормально, – заявил я докторам. – Всё в порядке. Меня не надо в больницу. Меня не повредило. – Врачи не возражали, дядя Гриша тоже.
Подхватив под руку, он усадил меня на появившийся откуда-то стул. Уши у меня ещё были заложены, но я видел. Возле уже крутились служащие от администрации гостиницы, возникли и люди в милицейской форме, и в синей униформе с надписью: «ФСБ», «Центроспас» «МЧС», «Военно-техническая экспертиза». Суетились пожарники с пожарным шлангом. В коридоре было мокро от воды и грязно. Через милицейский кордон охраны безуспешно пробивалась какая-то девушка с микрофоном, из-за её спины ярко светила лампа и выглядывал объектив видеокамеры. Поблизости, на поводке крутилась чья-то собачка с длинными ушами, сеттер, кажется… А собачка здесь зачем, подумал я и закрыл глаза, чувствуя наплывающую тошноту.
– Ничего страшного, – расслышал я над собой голос дяди Гриши. – Это лёгкая контузия, я знаю, и сотрясение. Это пройдёт. Организм молодой, я уверен – справится…
– Но мы должны его положить в стационар, – отдалённо послышался женский голос. – Это желательно.