Такой я была. Эмбер Смит
улыбкой отвечаю я и начинаю вспоминать, что мне о нем известно. Всякие мелочи, разрозненные факты. Например, я знаю, как его зовут и что он учится в выпускном классе. Он звезда баскетбольной команды и раньше встречался с несколькими чирлидершами. Он ученик-спортсмен – вот что сразу приходит на ум. Естественно, я знаю, кто он такой; его невозможно не знать. Я слышала его имя в утренних новостях по школьному радио: именно он привел команду баскетболистов к победе, набрал столько-то очков во вчерашнем четвертьфинальном матче против команды такой-то и так далее, и тому подобное. Когда я слышу его имя, в голове рождается определенный образ. Вот только сидеть с ним рядом – это совсем другое.
Парень смотрит мне в глаза. Кажется, я пялюсь на него. Отвожу взгляд и думаю о шоколаде. Вот на что похожи его глаза. Снова смотрю на него. В его глаза цвета темного шоколада. И понимаю, что разрозненные факты и мелкие детали ничего не значат, когда сидишь к нему так близко. Когда он так на тебя смотрит.
– Джош, – называет он свое имя, а потом делает что-то… что-то невероятное. Он тянется через разделяющий нас проход и протягивает мне руку. Это кажется немного глупым, но я тоже тянусь и пожимаю ему руку. Кожа у него теплая, как его голос, глаза и смех. Мы держимся за руки слишком долго, но парень улыбается, как будто в этом нет ничего странного.
И тут звенит звонок. Я роняю его руку и, вздрогнув, возвращаюсь в мир, где есть что-то еще, кроме его карих глаз. Я быстро собираю вещи, чтобы убраться оттуда поскорее. Ведь я совсем не понимаю, что только что произошло. Что вообще происходит. Мне страшно, я взволнована, я не знаю, бояться ли мне или радоваться. Не осмеливаясь обернуться и взглянуть на него, я спешу выйти из класса.
Весь следующий день я думаю только о самостоятельных занятиях, хотя это наименее важная часть дня. Нет бы переживать насчет контрольной по тригонометрии, которая будет через неделю, ведь я даже не научилась толком пользоваться калькулятором для решения задач. Нет, все мои мысли о том, что я скоро увижу Джоша: то ли потому, что меня страшит этот момент, то ли потому, что не могу дождаться. А может, и то и другое.
Когда я вхожу в класс, он уже сидит на своем месте с друзьями. Стою в дверях и не знаю, как поступить. Не могу же я просто подойти и сесть рядом? Но если я сяду на другое место, не возникнет ли впечатление, что я просто не хочу с ним сидеть? Он разговаривает с парнем, который сидит перед ним. Они смеются; его друг повернулся и бурно жестикулирует.
Звенит второй звонок. Ученики по-прежнему заходят в класс, а я загораживаю им дорогу. Им приходится проталкиваться мимо. Сердце стучит: я пытаюсь решить. Если бы он только взглянул в мою сторону, как-то дал понять, что хочет, чтобы я снова села с ним… Но Джош не обращает на меня внимания. Он меня не видит. А о вчерашнем, наверное, уже забыл.
– Так, все садимся! – кричит учитель. И я сажусь на ближайшую к двери парту. Упершись взглядом в затылок впереди сидящего, слушаю, как учитель ведет перекличку. Я самая ужасная трусиха во вселенной.
– Иден Маккрори?
Я поднимаю руку, но учитель не смотрит в мою сторону.
– Иден Маккрори? – громче повторяет он.
– Здесь, –