Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе. Александр Стыкалин
вопросе не было ясности.
Особенно много головной боли советским лидерам доставлял именно югославский вопрос. Ждали итогов назначенной на июнь встречи с маршалом Тито в Москве. Визит президента ФНРЮ в СССР 1-23 июня вопреки обилию фанфар (достаточно вспомнить о многотысячном митинге советско-югославской дружбы на стадионе «Динамо» 19 июня) лишь в малой степени оправдал ожидания. Тито, вкусивший за годы опалы щедрых западных вливаний в экономику своей страны, был не прочь торговать и даже дружить с Москвой на выгодных условиях, но явно не хотел подставить шею под «кремлевский поводок», вновь, как и годом ранее на встрече в Белграде, отказавшись от заключения с СССР политического договора, ко многому обязывающего[21]. В Кремле, однако, еще не потеряли терпения – слишком велико было стратегическое значение Югославии на Балканах и в Средиземноморье.
Задача дальнейшего, поэтапного сближения с этой страной, постепенного вовлечения ее в орбиту советского влияния продолжала считаться актуальной – тем более в силу притягательности югославского примера для многих коммунистов во всем мире (в том числе в странах «народной демократии»), искавших возможностей для достижения большей независимости от Москвы. Именно югославская версия социализма представляла собой в тех условиях главную реальную альтернативу советскому проекту, в целях нейтрализации ее влияния на коммунистов разных стран в Кремле (зная о международном авторитете маршала Тито) стремились теперь уже не отлучить югославов от коммунистического движения, а, напротив, затушевать (насколько возможно) различия между двумя моделями, сделав акцент на единство коммунистического движения. Это не очень удавалось. Делегация СКЮ так и не приехала на XX съезд, Тито ограничился присутствием на съезде своего посла в качестве наблюдателя, который зачитал приветствие от имени лидера Югославии.
В условиях, когда уже не всегда срабатывали привычные сталинские схемы унификации отношений внутри соцлагеря, но еще не до конца было ясно, какие новые формы контроля над «братскими партиями» придут на смену изжившим себя старым методам, особое значение приобретала информация, поступавшая из посольств. Послы были уже не просто проводниками линии Москвы, своими оценками ситуации и рекомендациями они все более ее формировали, что отчетливо видно как раз на примере донесений Андропова, неоднократно пересылавшихся из МИДа в ЦК КПСС и даже выносившихся на обсуждение Президиума ЦК.
Между тем давно сложившиеся, привычные подходы, рожденные в сталинскую эпоху представления и стереотипы об особой миссии СССР в социалистическом лагере, о критериях его безопасности и т. д. продолжали и после XX съезда довлеть в сознании советских дипломатов, что хорошо показывают как раз послания Андропова, оценка им конкретной внутриполитической ситуации в Венгрии весной 1956 года и ее возможных перспектив с точки зрения долгосрочных советских интересов. Естественный гарант их обеспечения
Ю Встречи и переговоры на высшем уровне руководителей СССР и Югославии в 1946–1980 гг. Том 1.1946–1964 / гл. ред.: М. Милошевич, В. П.Тарасов, Н. Г.Томилина. М., 2014.