Погружение в музыку, или Тайны гениев-2. Михаил Казиник
мне, идет о мозге создателя этой жары на холсте. О мозге художника.
Мозг, который, как кажется художнику, сам стал лиловым из-за огромного количества сиренево-лиловых оттенков. Мозг мастера, который воссоздал на полотне «запекшееся лето».
Известно, что лиловый цвет тормозит всякую деятельность. Когда жара достигает пределов, а солнце палит немилосердно, то перед уставшими от света и жары глазами человека появляются лиловые пятна. А дальше:
А тень-то, тень все лиловей…
Почему тень лиловей?
Да потому, что в правой части картины виден особый сгусток лилового цвета, который можно увидеть как дым кухни, которая находится за деревьями.
Поэтому следом появляется образ возможных «поваров на кухне», которые «готовят жирных голубей».
Но откуда известно, что голуби жирные? А по дыму.
Ведь когда жарят жирную пищу, то жир, стекая на огонь, увеличивает количество дыма.
Но есть в этом четверостишии одна строчка, которую совершенно невозможно объяснить логически.
Я верну все четыре строчки и выделю самую непонятную.
А тень-то, тень все лиловей,
Свисток иль хлыст, как спичка, тухнет, –
Ты скажешь: повара на кухне
Готовят жирных голубей.
Вот это странное «свисток иль хлыст, как спичка, тухнет». Что это?
Это тот случай, когда я чувствую, но объяснить до конца, видимо, не смогу.
И все же попробую.
Воздух на картине столь плотен, так насыщен, что если засвистеть в свисток, то звук не пройдет – он потухнет в плотности картины. Как жар спички не ощутить в жаре лета.
И хлыст не в состоянии рассечь эту бесконечную плотность живописной фактуры.
Нет места ни для звука, ни для проникновения.
Теперь можно вздохнуть спокойно.
Ибо последние строки стиха – это сама суть живописи не только данного художника-импрессиониста, но и импрессионизма как художественного направления в изобразительном искусстве.
Даю здесь еще раз четыре последних строчки и выделяю слова – самые важные для характеристики живописи таких художников-импрессионистов как К. Моне и К. Писсарро, О. Ренуар и Э. Дега, А. Сислей и Э. Мане:
Угадывается качель,
Недомалеваны вуали.
И в этом солнечном развале
Уже хозяйничает шмель.
Все, что бы ни писали искусствоведы о художниках-импрессионистах, толстые книги и диссертации, – все эти писания будут вариациями на тему
УГАДЫВАЕТСЯ, НЕДОМАЛЕВАНЫ, СОЛНЕЧНЫЙ РАЗВАЛ.
Ибо весь импрессионизм в живописи – это намеки, загадки, полутона, недосказанность, тайна, солнечные блики, развалы, блестки.
Одним словом – «впечатления» (от французского impression – «впечатление»).
(О художниках-импрессионистах смотрите модуляцию 12.)
Друзья мои!
Прочитали все, что я здесь написал про стихотворение Мандельштама? А теперь забудьте…
Потому что, возможно, я на сто процентов не прав в своем анализе. А может быть – на пятьдесят.
Или