Стратегия Византийской империи. Эдвард Люттвак
всей империи (comitatenses), были добавлены к провинциальным пограничным силам[114].
В противоположность этим масштабным и сложным переменам, инициаторы и время проведения которых всё ещё остаются предметом исследования, тактическая революция была совершенно прямолинейной: не найдя эффективного способа разбить гуннов с помощью наличных сил конницы и пехоты, византийцы в известный момент решили скопировать гуннских лучников-конников, снабдив их некоторым количеством доспехов, чтобы сделать их более разносторонними. Как мы увидим, добиться этого оказалось нелегко. В отсутствие степной культуры охоты и войны, в рамках которой обучение верховой езде и стрельбе из лука начинается с раннего детства, требовались настоящие программы подготовки, интенсивной и длительной, чтобы превратить новобранцев в искусных наездников, в искусных стрелков из лука, особенно же – в искусных конников-лучников.
Годичная подготовка считалась недостаточной для того, чтобы стать воинами, готовыми к бою; мимоходом можно отметить, что американских и британских солдат могут отправить в бой по прошествии шести месяцев со дня набора, а некоторых даже раньше. Но, конечно же, составным луком с обратным изгибом пользоваться куда сложнее, чем современными винтовками или автоматами, особенно со скачущей лошади. Вот почему была проявлена забота о бойцах, не сумевших овладеть требуемыми навыками: некоторые конники были вооружены пращами, а некоторые лучники служили в пехоте.
У нас нет ясных сведений о том, как и когда произошла эта перемена, но к тому времени, когда Юстиниан пришёл к власти в 527 г., самыми эффективными силами византийского войска были, конечно, подразделения конных лучников. Даже если у них не было отличных навыков верховой езды и выносливости, как у наездников-степняков, взамен они обладали своими преимуществами: латами на теле, придававшими им большую сопротивляемость, копьём, закреплённым за спиной, которое они могли достать для атаки, а также весьма основательными навыками ближнего боя. Свидетельством этому служит рассказ очевидца, Прокопия Кесарийского, который защищает новую конницу, снабжённую луками, от слабо осведомлённых критиков и от снобов, вздыхавших по гоплитам классической Греции, сражавшимся врукопашную, и презиравших тех, кто мог только пускать стрелы издалека:
…некоторые, например, называют нынешних воинов стрелками [а Гомер их презирал], в то время как самых древних [воинов] величают ратоборцами, щитоносцами и другими возвышенными именами, полагая, что такая доблесть не дожила до нашего времени. <…> [Но] им не приходит в голову мысль, что у гомеровских лучников, которым самое название их ремесла служило поруганием, не было ни коня, ни копья; щит не защищал их, и ничто другое не оберегало их тело. <…> Тем более они не могли открыто участвовать в битве… Нынешние [же] лучники идут в сражение, одетые в панцирь [латы, защищавшие грудь и верхнюю часть спины], с поножами до колен. С правой стороны у них свешиваются стрелы, с левой – меч. Есть
Среди обширной литературы основополагающим трудом остаётся следующий:
р. 608.