Привидения не оставляют конверты. Иван Амбердин
малость, Александр с ужасом почувствовал, что ему становится трудно дышать. Каждый его вдох и выдох теперь сопровождались шипением и свистом.
– Что за… Неужели это… Неужели это все-таки… ОН? – Александр огляделся по сторонам в надежде увидеть людей, но в темном переулке было все так же безлюдно. – Нет-нет, этого не может быть! Я же видел ЕГО сегодня не наяву, а только в снах! А может быть, я и сейчас сплю? И мне снится очередной кошмарный сон? Если это так, то очень уж он реалистичный, этот сон… Как же тяжело дышать… Как же я хочу, чтобы это тоже был сон… Как же я хочу проснуться… Господи, позволь мне проснуться!
Ему становилось все хуже. Чтобы сделать вдох и выдох, Александру приходилось прилагать значительные усилия. Свист и шипение превратились в жуткий рев.
Александр упал на колени и стал судорожно шарить трясущимися руками в карманах плаща, потом пиджака. Уже теряя сознание, заваливаясь на бок, он выхватил слабеющей рукой из внутреннего кармана пиджака перьевую ручку, сломал ее посередине и, отбросив одну часть в сторону, приладил вторую острым концом прямо к горлу, в выемку над грудиной.
Неимоверными усилиями попытавшись сделать очередной вдох, он обеими руками воткнул ручку в горло, стараясь попасть в трахею.
Увы… Эта отчаянная попытка спасти себе жизнь не помогла Александру. Ручка скользнула в сторону от трахеи, пронзила мышцы и уперлась в шейный позвонок. Силы окончательно покинули Александра. Он потерял сознание, еще пару минут молча извивался в страшной агонии и… замер, уставившись потускневшими, широко открытыми глазами в черное небо.
Глава 2
Прошел год
Выпив сразу три таблетки довольно сильного обезболивающего, чтобы побороть начинающийся приступ мигрени в самом его пульсирующем зачатке, Алекс стоял у окна и как загипнотизированный смотрел на невероятной длины автомобильную пробку. Пробка завораживала Алекса, вводила его в неподвижный ступор. Ему даже стало казаться, что это и не пробка вовсе, а гигантских размеров змея. Бликуя разноцветными чешуйками-автомобилями и красиво подсвеченная сотнями габаритных огоньков и стоп-сигналов, она уже который час пыталась выбраться из центра города. Все тщетно: неповоротливого пресмыкающегося намертво зажало между железнодорожным вокзалом и многолетней стройкой очередного торгового центра.
Красивую змею распирало. Из многочисленных боковых переулочков она вбирала в себя все новые и новые автомобили, из-за чего становилась все плотнее и плотнее, все толще и толще. Кажется, она даже и не догадывалась, что, непрерывно увеличиваясь, она сама себе подписывает смертный приговор, ведь она все безнадежнее застревала между домами, словно ненасытный толстый питон, уже давно застрявший в узкой горной расщелине, но продолжающий проглатывать одного кролика за другим.
А может быть, и догадывалась, но что она могла сделать в этой ситуации, эта глупая, жирная, ненасытная