Мерцающая аритмия. Михаил Анохин
спорно? – вклинился я.
– Да то спорно, что в 11 веке возникло два новых этноса. Спорно в отношении Западной Европы, особенно её юга… С Русью все ясно, потому что монголы, пассионарии… Хотя Северная Европа, особенно скандинавские страны, приняли христианство в десятом веке, так что им, как этносу, не более тысячи лет, к тому же Реформация, последующие войны в самом центре Европы показывают, что был большой уровень пассионарности. В этих и последующих войнах, особенно таких крупных, как наполеоновские, первая и вторая мировая, большая часть пассионарных личностей «выгорела», так что остались одни «старики». Нас это тоже коснулось и не крылом, понятное дело, потому и нет в нашем народе деятельной энергии, потому у нас психология старцев. Исламский этнос моложе христианского на полтысячи лет, его не так перемалывали войны, как народы европейские. А полтысячи – это молодость на четверть века! Немало, если поглядеть применительно к человеку.
По своему обыкновению Лютиков свернул с тропы гумилевского этногенеза и перешел к природе исламского фундаментализма, но и этим путём далеко не ушёл. Потом, не закончив, спросил меня: «Чем отличается молодость от старости, в смысле своей деятельности?»
– Многим… – я попытался отшутиться, – ну, например, тем, что им не лень заниматься женщинами, как тебе.
– Я серьезно, а ты… Так вот, молодость не боится смерти и вовсе не потому, что ей сладостно умирать, а потому что считает себя недоступной для неё. Старость смерти боится, потому что она рядом. Но я не об этом. На Землю периодически падает узкий луч странной энергии, он описывает на поверхности земли длинные, в тысячи километров, полосы. Народы, попавшие в эти полосы, бурлят, клокочут – словом, лезут на рожон, словно у них начисто исчез инстинкт самосохранения. Они отказываются от традиций, свергают старых богов и провозглашают новых. Забывают традиционные приемы и навыки ведения хозяйства. Если уходят из материнского ареала, то изобретают новые навыки, резко меняя уклад жизни. Одновременно меняются политические и социальные институты, происходят глубокие изменения в языке. Они, как голодные волки, нападают и рвут тела «старых государств», а если нет выхода, то разрывают на части материнское тело. По Гумилеву, это пассионарии, это рождается новый этнос внутри старого.
В тот «заход» Лютиков изложил популярно теорию этногенеза Гумилева и вернулся к чеченской теме.
– Возможно, Северный Кавказ когда-то попал в зону «пассионарного толчка», на это четко указывает дуга исламского терроризма: Авганистан-Албания с выходом на Ирландию. Если так, а я думаю, что это так, то война там не кончится, пока будут рождаться или будут имплантировать в этот регион пассионарных особей. Решение тут одно: вторично расселить чеченцев по территории России с тем, чтобы этот пассионарный огонь притух бы, «растворившись» в особях не пассионарных.
Он опять задумался, а я ждал, предчувствуя, что сейчас последует контрдовод, сметающий только что сказанное.
– Ошибочно думать, –