Предсказание несбывшегося прошлого. Марик Лернер
= 2,053 млрд. руб., а Франция вывезла 12,198 млрд. франков = 4,574 млрд. руб. (Данные Джонса-Обстфельда).
Что для нормального развития промышленность должна иметь доступ к кредиту, рассказано в любом учебнике экономики. За счет французских денег наша промышленность росла на 5–10 % каждый год. У немцев необходимых радужных бумажек и золотых кругляшков для вливаний в нас не было и близко. Оставалось идти на поклон к Франции.
17 апреля 1906 г. был выпущен "Российский государственный 5 % заем 1906 г." на общую сумму 2250 млн. французских франков. Из которых французские банки должны разместить 1200 млн., русские – 500 млн., английские 330 млн., австро-венгерские -165 млн. и голландские – 55 млн. Заем был заключен сроком на 50 (!) лет и должен был быть погашен до 1956 (!)г. В наше время я о таких кредитах не слышал. Может не в курсе, но выгода просматривается без лупы. Выбор России в этом вопросе определялся в основном принимаемой внутренней финансово-экономической стратегией.
При этом царское правительство вынуждено взяло на себя важное, имевшее политическое значение условие не привлекать новый заем, ни в какой другой стране и обратиться к французскому правительству, если появится нужда в валюте до истечения двухлетнего срока с момента заключения займа. В этом месте непременно объявится критик, указывающий на подчиненную роль царского правительства по отношению к чуждым нам банкирам, заставляющим действовать в их интересах. В жизни все несколько сложнее.
На деньги, полученные от продажи за рубежом царских облигаций, в России была построена большая часть железных дорог, в том числе и Транссибирская магистраль, морские порты, заводы в Москве и Петербурге, монументальные здания. Публичные займы царской России размещались без определенного деления на внутреннюю и внешнюю задолженность, а состояли из двух основных категорий: займов для общих нужд государства (65 %) и для строительства железных дорог (35 %).
А когда началась Первая мировая война, правительство Франции призывало граждан покупать российские ценные бумаги, чтобы помочь союзнику. Конечно они рассчитывали и получили определенную прибыль, но условия были достаточно человеческими. Хуже того, без иностранных денег (французских) промышленность России и так не очень развитая представляла бы из себя убогое зрелище. Доля иностранного капитала (французского, бельгийского и немецкого) во вложениях в экономику страны достигала 72 %.
Хочу уточнить: Германия тоже немало вкладывала в Российскую промышленность. Разница в том, что те деньги в основном были частными, т. е. направлены на строительство заводов для частного рынка, французские инвестиции шли в основном в оборонку и железные дороги, что со стороны французов более чем логично. Им требовалась сила, а не беспомощный инвалид в союзниках. Приоритет – "казённоориентированным", индустриальным объектам, сооружаемым на кредиты казны, автоматически приводит к Франции. В Германии просто не имелось таких средств. Собственно немецкие инвестиции лидируют в химии и электротехнике,