Инициация Вики. Антон Соя
жить. Она прекрасно вписывалась в этот странный город, куда, казалось, съехались жить фрики со всех сторон света. Здесь никого не удивляла ее синяя шевелюра. Здесь вообще никого ничего не удивляло и не ломало. Языка Лера не знала, и это ее вполне устраивало. Она позвонила родителям и сказала, что решила никогда не возвращаться в город, где нельзя рисовать зомби на стенах и где больше нет Сида, но по-прежнему живет припеваючи убивший его хищник.
Лера познакомилась с художниками в районе Шордич, отданном городом уличным художникам всего мира под разгул стрит-арта, и стала жить с ними в сквоте. Целыми днями она покрывала стены Шордича своими рисованными поэмами из жизни зомби, и с каждым днем росла ее слава и армия поклонников. Сида в ее снах совершенно не устроили перемены, произошедшие с Лерой. Сны становились все ужасней. Теперь Сид приходил к ней вместе со зверем и требовал, чтобы она отказалась от своей новой жизни, вернулась в их город и была только с ними. Навязчивые сны с Сидом стали кошмаром Леры. Она старалась спать как можно меньше. Ложилась под утро, пытаясь обмануть Сида.
Чтобы жить, ей пришлось писать картины на мешковине и продавать их на утренних барахолках рынка в Кэмдене. Однажды ее картину «Зомби и сын» купил за пару фунтов нью-йоркский галерист, после чего жизнь Леры поменялась навсегда.
Мало того что ушлый галерист продал ее картину на интернет-аукционе за десять тысяч долларов, так на него еще тут же обрушился шквал заказов. Все хотели купить картины с забавными зомби, а галерист даже не знал, как зовут главного художника открытого им «зомби-арта». Ему снова пришлось лететь в Лондон и разыскивать там Леру. Нашел он ее, естественно, в Шордиче за процессом расписывания очередной стены. С тех пор одна модная галерея на Манхэттене под железнодорожным мостом в районе парка Хайлайн целиком переключилась только на продажу работ Леры. Девушка с синими волосами в одночасье стала звездой мирового арт- сообщества, и на свои гонорары легко смогла купить квартиру в Питере, который она тоже любила с детства, потому что из доступных мест он больше всего был похож на Лондон. На сам Лондон денег ей катастрофически не хватало. Квартиры там стоили баснословно дорого, и Лере, чтобы купить их, нужно было еще лет пять рисовать своих зомби. Но она не сильно переживала по этому поводу, тем более что из Англии ее выслали за просрочку визы и в ближайшие пять лет попасть в Лондон ей не светило. Зато она регулярно летала в Нью-Йорк и Лос- Анджелес на свои выставки.
А жила Лера теперь на улице Таврической, в мансарде исторической башни в бывшей квартире поэта-мистика Серебряного века Вячеслава Иванова, даже не задумываясь, какую энергетику несут эти стены, на литературных средах в кружке символистов слышавшие и видевшие, пожалуй, всех звезд русского декаданса. Какие страсти здесь, в Ивановской башне, кипели в начале двадцатого века, какие перформансы разыгрывались, какие любовные интриги плелись, какая магия творилась! Но, к сожалению, фамилии Брюсов, Бальмонт,