Полёт попугайчика. Евгения Мелемина

      – Томми?

      – Да, мама. – Он выпрямился и аккуратно повесил ветровку.

      – Четверть одиннадцатого.

      – Я немного задержался.

      – Я могла уже давно лежать в постели, Томми. Если я не высплюсь, у меня поднимется давление.

      – Хочешь, подогрею молоко?

      Томми пошел на кухню, а она следом, шлепая мягкими тапочками и придерживая на груди разъезжающийся мягкий халатик.

      – Я уже не засну, – пожаловалась она, села и молча смотрела, как Томми открывает холодильник, наливает молоко в кружку и греет его на медленном огне. – Утром будет ужасная головная боль.

      Черт тебя возьми, подумал Томми, сцепляя зубы. Утром ты поднимешься разбитой, будешь требовать задернуть шторы и принести таблетку, а когда я уберусь в школу, примешься болтать по телефону с тетей Лорой и мазать лицо жирным кремом, а потом спустишься вниз и усядешься смотреть утренние шоу, поглощая фисташковое мороженое.

      Однажды Томми, весь измученный чувством вины, от расстройства забыл телефон, вернулся за ним домой и застал эту картину.

      – Погода меняется, – отхлебывая молоко, сказала миссис Митфорд, – не расстраивай меня, Томми, я тяжело переношу эти перемены.

      – Извини, – сказал Томми.

      Наклонился и поцеловал ее в теплую макушку.

      Он пойдет в душ, а она будет сидеть здесь и ждать, пока он закончит и уберется в свою комнату, и только после этого отправится спать.

      – Мне дали роль в пьесе, – сказал Томми. – Не очень значительную, но…

      – Надеюсь, ничего жуткого? – спросила миссис Митфорд. – Когда актер играет, он программирует свою реальную жизнь. Нельзя играть маньяков, убийц, собственную смерть, несчастные случаи. Любая роль оставляет отпечаток на личности актера. Как думаешь, почему Мэрилин Монро покончила с собой? Сцена сожрала ее энергетику подчистую. Я бы не хотела, чтобы с тобой случилось что-то подобное.

      – Я играю статую, – устало сообщил Томми, – она не шевелится и не разговаривает, так что программировать там нечего.

      – А вдруг тебя парализует?

      – Вряд ли. Не волнуйся, мам, это крошечная роль.

      И все-таки по лестнице наверх он поднимался с тяжелым чувством неизбежного.

      Холодок поднимался по спине, словно и в самом деле подкрадывался сзади кто-то, кто с хрустом переломает Томми позвоночник и превратит в беспомощное бесчувственное тело.

      Я не тело, думал он, засыпая, я – человек. Взрослый человек… Я поступлю в колледж и буду писать отличные статьи… и красивые поклонницы тоже будут ждать меня по два часа. Потом я приеду на встречу выпускников, Минди увидит меня и подойдет с бокалом шампанского… Карла тоже приедет, у них с Алексом будут дети. Я буду получать четверть миллиона в год, куплю две машины, заведу кота… А Хогарт, наверное, станет игроком Высшей Лиги…

      Поток плохо связанных мыслей прекратился. Томми