Маленький городок в Германии. Джон Ле Карре
гражданство. Многие вступили на скользкую дорожку. У большинства этих людей не было нормального детства, вот в чем беда. Извини… – неожиданно оборвал свой монолог Ламли и слегка покраснел.
– Есть еще информация?
– Ничего взрывоопасного. Мы отыскали следы ближайшего родственника. Его дядя жил в Хампстеде. Отто Хартинг. Одно время исполнял обязанности приемного отца и опекуна. Другой родни нет. Отто Хартинг занимался фармацевтикой. Хотя, судя по описанию, это больше смахивало на алхимию. Патенты на новые лекарства и все такое. Но он умер. Десять лет назад. Состоял членом хампстедского отделения коммунистической партии с сорок первого по сорок пятый. Однажды привлекался к суду за приставание к малолетним девочкам.
– Какого возраста девочкам?
– А тебе не все равно? Племянничек Лео достаточно долго жил с ним вместе. Так все, должно быть, и началось. Вероятно, тогда старик завербовал его… Проникновение в расчете на долгую перспективу. Подходит по всем признакам. Позже кто-то напомнил ему обо всем. Они никого так просто не отпускают, сам знаешь. Коготок увяз, и так далее. Хуже, чем у католиков.
Ламли ненавидел религию.
– К чему он имел доступ?
– Неясно. По должности значится сотрудником, занимавшимся разбором жалоб и консульскими проблемами, хотя один черт поймет, что это означает. Но имел дипломатический ранг. Почти самый низкий – второй секретарь. Ты знаешь людей такого типа: не подлежит ни повышению, ни назначению в другую страну, не имеет права на пенсионное обеспечение. Даже дешевое жилье ему подобрали люди из канцелярии. Словом, настоящим дипломатом его никак не назовешь.
– Да он просто счастливчик, как я погляжу.
Ламли пропустил шутку мимо ушей.
– Ему полагалась дотация на развлечения. – Ламли снова заглянул в папку. – Сто четыре фунта в год. Имел право пригласить более пятидесяти гостей на коктейли и устроить ужин на тридцать четыре персоны. Строго подотчетные деньги, хотя совсем не густо. Его наняли как местного сотрудника. Временно, разумеется. Но это «временно» растянулось на двадцать лет.
– Стало быть, мне осталось протянуть еще шестнадцать.
– В пятьдесят шестом он обратился за разрешением жениться на девице по фамилии Эйкман. Маргарет Эйкман. Он с ней познакомился во время службы в армии. Но судьба прошения не известна. Мы не знаем, женился он в конце концов или нет.
– Вполне возможно, что потом они попросту перестали обращаться за разрешениями. Что было в пропавших папках?
Ламли ответил после некоторого колебания.
– Всякая всячина, – сказал он небрежно. – Материалы на самые разные темы. Брэдфилд как раз сейчас пытается составить список.
Из коридора до них доносились громкие звуки приемника портье.
Тернер уловил тон начальника и решил тоже придерживаться его.
– Какого рода всякая всячина?
– Политическая, – сказал Ламли. – Совсем не из твоей сферы