Центр мира. Михаил Кречмар
не предложили подготовить аналитический обзор по какому-либо вопросу, причиной приглашения мог быть или некий форс-мажор, или какое-нибудь только что открывшееся направление. В этом месте своих размышлений Шергин хмыкнул: количество новых направлений было ничтожно мало, и удивить чем-либо Шергина за пятьдесят с лишним лет Службы было нереально.
Всеведение Шергина также было частью его легенды, которая постепенно складывается вокруг всякого старшего офицера Службы, ухитрившегося без провалов провести в её стенах более тридцати лет. Недоброжелатели шутили (но всегда с дружелюбной улыбкой), что вызовы Шергина к руководству заменяют последнему визиты к астрологу.
Внешне Шергин на астролога совершенно не походил. Среднего роста, худой, с голубыми, немного навыкате глазами и большим острым носом, который все без исключения за глаза называли «рубильником», он напоминал седоголового дятла. Сходства с этой птицей добавляла и манера одеваться в светлые, но строгие цвета. В свои семьдесят с лишним лет он продолжал двигаться по коридорам быстрым плавным шагом диверсанта, каким и был в самый разгар «холодной войны» – пятьдесят лет тому назад.
Вот и теперь, проезжая в маленьком BMW по узким улочкам между какими-то складами к зданию штаб-квартиры Службы, Шергин мог предполагать цель своего вызова.
Он уверенно прошёл через несколько кабинетов с метало-детекторами и адъютантами (и те и другие скорее выполняли роль декораций, нежели имели какое-то реальное значение – ну не может российский генерал существовать без толпы олухов и технических средств защиты, положено – получайте!) и уселся в кресло как раз напротив огромного портрета нынешнего Президента. Рядом висел и другой портрет – поменьше – на нём был изображён никому не известный генерал-полковник, де-факто сделавший для страны гораздо больше её нынешнего лидера, а ни много ни мало – предотвративший полномасштабный конфликт с использованием ядерного оружия.
Другой генерал-полковник, ещё не успевший столького совершить, присутствовал в кабинете лично. Именно к нему Шергин и обращался.
– Значит, Китай?
– Да, западные провинции.
Западные провинции Китая представляли из себя не ахиллесову пяту этого азиатского гиганта, а, как шутили остряки Службы, «ахиллесову задницу». Населённые национальными меньшинствами, они представляли собой автономии, в которых то и дело возникали сепаратистские движения, наподобие тех, которые совсем недавно раскололи «единый могучий Советский Союз».
– Собственно говоря, речь идёт об угле «пяти границ».
Шергин согласно кивнул головой. Место, где близко сходились границы Китая, Казахстана, Узбекистана, Киргизии и России, наряду с Кавказским регионом было самым беспокойным районом бывшего Советского Союза.
– Так что на «Пяти границах»? Тибетские сепаратисты захватили пусковую шахту ракеты «Великая Стена» и угрожают апокалипсисом? Или уйгуры штурмуют Лобнорский полигон для того, чтобы захватить миллионы квадратных километров