Бездомное счастье. Автобиографическое пронзительное повествование о жизни, её крутых виражах, смысле, счастье. Светлана Василькова
железяки. Речная вода для головы грелась отдельно в чугунах. Парились и мылись в одном отделении, особенно зимой. В предбаннике хранились улья с пчёлами. Обманутые теплом, пчёлы начинали усиленно гудеть, некоторые вылетали на разведку. Так мы и мылись вместе с пчёлами, единые развалины примиряли.
Однажды я забрела на развалины, находившиеся довольно далеко от дома. Не жалея и так незаживающих от ссадин коленок, привычно забралась на груду обломков кирпичей, чтоб заглянуть в яму. Там были люди в одинаковой одежде и касках. В мозгу пронеслась страшная догадка: немцы! Весь путь до дома я проползла по-пластунски по канаве вдоль высокой насыпи шоссе, боясь приподнять голову.
– Мама! Там немцы!
***
Шли мирные годы, а о войне говорилось много. В клубе шли
фильмы о войне, дома рассказывали о войне вместо сказки перед сном.
Запомнился рассказ матери, как их впервые обнаружили немцы в земляном убежище и приказали выходить с поднятыми руками, иначе будут стрелять. Чтобы выполнить это требование, из землянки пришлось выползать, стоя на коленях. Стояла страшная тишина, не заплакал ни один ребёнок, и даже годовалые детки, глядя на взрослых, стали на коленочки.
Сильнее страха оказалось удивление, что враги внешне похожи на обычных людей, а не на запомнившихся с детства по картинкам из учебника истории, чудовищ с дырявыми железными вёдрами вместо головы.
Извлекли, значит, урок из истории – явились налегке. Только вряд ли вам это поможет.
Жить разрешили в своих домах, но каждый день велели выходить на работу, восстанавливать шоссейную дорогу.
Работа оказалась нескончаемой, потому что ночью партизаны немцев выбивали, а дорогу взрывали. Приходила новая немецкая часть и возобновляла работы, только теперь по ночам они стали укрываться в церкви.
Пленные на тачках возили песок и щебень в образовавшиеся ямы. Однажды, не справившись с тяжёлой тачкой на подъёме, мама попятилась назад и угодила ногой под колесо тачки, ехавшей сзади. За ней появился кровавый след.
Заметив кровь, немец предложил ей пройти с ним, чтоб перевязать рану. Мать, не поверив, что враг способен проявить жалость и оказать помощь, отказалась. Он разозлился и стал преследовать её, приказывая накладывать в тачку больше.
Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы другой немец не попросил помощника на машину, рассыпающую щебень, указав на мать. Ничего особенного там делать не нужно было, таким способом он разрядил сложившуюся ситуацию и, возможно, спас маме жизнь.
Отец рассказывал о тяжёлых ночных передислокациях. Измотанные боями солдаты шли из последних сил. Некоторые засыпали на ходу, потому что не спали, случалось, по двое суток. Кто падал, и не был вовремя подхвачен, рисковал быть раздавленным идущей сзади тяжёлой техникой. Такой случай отцу довелось увидеть собственными глазами. Готовность умереть в жестоком бою сменял страх нелепой, напрасной смерти.
В конце