Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа. Михаил Зефиров
ее начальника товарища Зака распродавались на сторону дефицитные материалы, в т. ч. автомобильные колеса и бензин. За счет «левых» доходов служащим отдела и директору незаконно повышалась зарплата.
Отдел капитального строительства во главе с неким Картом под видом «технической помощи» разбазаривал цемент, олифу, спецодежду, олово и другие материалы. Общий убыток от деятельности отдела составил 700 тысяч рублей. На складе № 5 отдела снабжения выявилась недостача 12 кг ферросилиция и 4,5 тонны ферромарганца, которые, вероятно, были расхищены и проданы на другие заводы.
В отделе рабочего снабжения (ОРС) завода в октябре 1936 г. были выявлены растраты членских взносов и нецелевое расходование средств.[133]
24 августа 1936 г. на машзаводе № 92 вообще произошел вопиющий случай. Начальник гаража Годяев напился, после чего решил погонять по городу на машине. Угнав личный автомобиль самого главного конструктора Грабина, он выехал с завода и помчался по улицам Сормовского района. Однако на первом же перекрестке Годяев выехал на встречную полосу и попал в аварию. Сам «угонщик» уцелел, а вот конструкторское авто восстановлению уже не подлежало.
Украли три тонны никеля
Впрочем, воровство и хищения имели место на многих предприятиях военной промышленности. Так, в приказе наркомата вооружений от 25 февраля 1940 г., разосланном директорам всех заводов, приводились следующие факты: «Только за ноябрь 1940 г. с завода № 6 украли 21 гр. платины, 1,2 тонны меди; с завода № 92 – свыше 0,5 кг серебра, 0,7 т латуни, 1,6 т меди; с завода № 71 украли 3,1 т никеля».[134]
У некоторых читателей сразу возникнет вопрос, куда же в 30-е годы ХХ века сбывали ворованный цветной металл? Ответ прост – на другой завод. В условиях нехватки сырья предприятия охотно скупали все, что «народ принесет». Да и стали бы воровать, если бы некуда было продать?
Рабочие таскали по мелочи, а кто-то вывозил украденное по железной дороге. В частности, 20 января 1941 г. бойцы ВОХР задержали работника транспортного отдела завода № 92 Родионова, вывозившего в вагоне доски. Подобным же образом исчезал с территории предприятия и цветной металл.
Тяжелейшие социально-бытовые условия и условия труда на предприятии приводили к тому, что некоторые специалисты, присланные по распределению, вскоре сбегали с завода. Так, в заводской газете «За ударные темпы» от 3 апреля 1934 г. рассказывалось о молодом специалисте технике Черняеве. Он прибыл по распределению из Ленинграда и был направлен на работу в мастерскую № 4 на должность сменного мастера. Ему предоставили комнату в общежитии. Однако уже в первые дни работы Черняева ограбили по пути с работы, затем он был «обыгран в карты» и обобран соседями по «общаге». В итоге, не выдержав подобного, он через два месяца «безо всякого разрешения» попросту сбежал с завода обратно в Ленинград.
Однако по версии начальства Черняев бежал не от плохих бытовых условий и условий труда, а потому, что его «манили огни
ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 2, Д. 170, Л. 169.
Приказы НКВ за 1940 год, Л. 29.