Олимп. Дэн Симмонс
атаку на войниксов, или же улетал в соньере к Золотым Воротам то на Мачу-Пикчу, то в какие-нибудь еще древние места, или отправлялся учителем в очередной из трех с лишним сотен факс-узлов, где по-прежнему теплилась жизнь (со дня Великого Падения человечество уменьшилось наполовину, да и пресловутый миллион – ровно столько людей, по словам «пóстов», обитало всегда на планете – оказался еще одной ложью), но как только Харман возвращался, чаша безумного счастья перевешивала чашу боли. Что уж говорить о тех промозглых, полных опасностей и сомнений днях, которые любимый проводил в Ардис-холле вместе с женой!
Рассудок твердил: разумеется, она перенесет его смерть, выживет, будет бороться дальше, родит и воспитает ребенка, возможно, снова отдаст кому-то сердце, но в этот вечер Ада поняла, что вместе с близким мужчиной навсегда утратит обжигающую, окрыляющую радость последних восьми месяцев.
«Ну все, довольно глупостей», – упрекнула себя молодая женщина, встала со скамейки, поправила шаль и повернула к дому, когда на сторожевой башне ударили в колокол и от северных ворот донесся голос дозорного:
– Три человека со стороны леса!
На литейной площадке все побросали работу и, подхватив свои копья, луки, арбалеты, устремились к ограде. С западной и восточной сторон уже бежали караульные, поднимались на лестницы и парапеты.
«Только трое». Ада окаменела. Утром ушли четверо. С ними были модифицированные дрожки, запряженные быком. Друзья бы не оставили повозку и скотину в лесу, не случись нечто ужасное. Пусть даже кто-нибудь ранен, сломал ногу или вывихнул себе лодыжку, его привезли бы на дрожках.
– С севера приближаются три человека! – опять провозгласил дозорный. – Они несут тело! Открыть ворота!
Женщина уронила шаль и помчалась к ограде изо всех сил.
23
За несколько часов до нападения у Хармана появилось недоброе предчувствие.
Прежде всего в этой вылазке не было особой нужды. Одиссей – вернее, Никто, напомнил себе мужчина, для которого коренастый силач с курчавой седеющей бородой так и остался Одиссеем, – решил добыть свежего мяса, выследить хотя бы часть пропавшего скота и провести разведку на северных возвышенностях. Петир предлагал не мудрить и полететь на соньере, но древний грек не согласился, указав на то, что даже в оголившихся лесах тяжело разглядеть с высоты корову или оленя. А кроме того, ему, видите ли, хотелось поохотиться.
– Ну да, и войниксам тоже, – вставил Харман. – Они наглеют с каждой неделей.
Одиссей (Никто) только плечами пожал.
Возлюбленный Ады отправился в эту маленькую экспедицию, твердо зная, что ее участникам и без того было бы чем заняться. Ханне, к примеру, поутру предстояло управлять ранним литьем, ее отсутствие могло смешать распорядок грядущего дня. Петир составлял списки книг, доставленных в библиотеку за последние полмесяца, особо помечая те, которые следовало «проглотить» в первую очередь. Да