Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть I: Ци-Гун. Михаил Роттер
в его глазах? Такие же раскосые, как у тебя, деревенщина.
– Ты и правда ничего не понимаешь – он очень хреново смотрит.
Понимаю, что не слишком красиво повторять такие слова (мой учитель за это бил сразу, не глядя, куда попало), но в солдатской речи это звучало еще хуже. Однако говоривший явно раньше видел этот взгляд, который мой дед называл «Тигр смотрит на курицу», и понимал, что он может означать.
Судьи в таких поединках не полагалось (и так понятно: кто остался жив, тот и победил), так что мы только коротко кивнули друг другу в знак готовности и представление началось. Задача у меня был непростая: сделать так, чтобы командир ни в коем случае не потерял лицо при подчиненных, но в то же время смог оценить мое мастерство. Как я и думал, он был действительно «настоящий», но все равно никак не чета моему деду, отцу и тем более учителю Вану. При желании я смог бы его убить при первом контакте. Всего два удара: первый, чтобы «выключить свет» и притормозить, замедлить движение, второй – уже наверняка смертельный.
Но задача у меня была иная и повел я себя по-иному. Я вообще (что мне не свойственно ни по характеру, ни по чрезвычайной агрессивности стиля) не нападал. Я спокойно стоял на месте, ожидая атак командира. Само собой, ждать себя он не заставил. Его стиль, видимо, был не менее агрессивен, чем мой, так что в атаке он чувствовал себя, как рыба в воде. Но каждый раз, когда он подходил близко, я аккуратно (чтобы не переусердствовать) воздействовал на точки, регулирующие дыхание. Так что после каждого контакта со мной дышать ему становилось все труднее. Со стороны все выглядело очень красиво: командир колотил меня, не переставая, а все солдаты, поставившие на него деньги, радостно кричали, приветствуя его «успехи». Никто из них, кажется, даже не заметил, что дыхание его становилось все более затрудненным, а достать меня он так ни разу и не смог. Все шло, как я задумал: на вид показательное избиение младенца отцом-командиром, а на самом деле тот слабел (без «дыхалки» как можно двигаться, да еще и так активно), причем достаточно быстро.
Когда по взгляду командира я понял, что он «готов», я согнулся, как будто получив в живот. Разумеется, на самом деле удар меня не достал, но выглядело все очень достоверно. Таким фокусам меня учил Ван. Это называлось «Ян и Инь» или «победа в поражении». Упав на землю и старательно скорчившись, я снизу внимательно наблюдал за действиями командира. Тот не менее внимательно посмотрел на меня сверху вниз и неожиданно подмигнул. Это был знак: «я все понял и оценил».
Отдышавшись (сразу заговорить он не смог), он строго оглядел всех и произнес: «Минь – мастер, я подтверждаю. С этого дня работает один».
Сделанные ставки перешли из рук в руки и только один солдат, ставивший на меня, остался недоволен.
Назавтра я ушел в джунгли один. С собой у меня был АКМ, нож и запас риса на три дня. Вообще я мог прожить в джунглях и без всякого риса, но не хотелось тратить время на добывание пищи. Мог я спокойно и проголодать несколько дней, но ту работу, которую я собирался сделать,