Взрослые сказки о Гун-Фу. Часть I: Ци-Гун. Михаил Роттер
крайне неприятный эффект. Став «человеком-символом», Учитель начинает казаться чем-то большим, чем он есть на самом деле. И вот тут-то и кроется западня. Когда ученики воспринимают наставника как обычного человека, наделенного каким-то специфическим мастерством высокого уровня, – это хорошо и правильно. Как только они начинают делать из обычного человека сакральную фигуру, происходит, так сказать, «разрыв реальности», несоответствие реального человека (пусть и большого мастера) и идеализированной, выдуманной фигуры «Наставника» (обязательно с большой буквы, а лучше сплошными большими буквами).
Такое несоответствие может привести к весьма печальным последствиям, которые хорошо описываются знаменитой фразой Киплинга «Акела промахнулся». Аналогия весьма явственная: обычный волк на охоте вполне может промахнуться, ничего особенного, «дело житейское». А вот промах вожака (Акелы) – это повод для его немедленной отставки с последующим смертельным поединком. Здесь примерно такая же история. Ошибка обычного человека – это всего лишь ошибка, а ошибка Наставника может стать крушением мифа о его великой мудрости и мастерстве.
Кстати, именно так и бросают заниматься многие люди. Например, они узнают, что их многоуважаемый учитель, преподающий им оздоровительный Ци-Гун, сам ходит лечиться к западному врачу. Для тех, кто понимает, что их учитель точно такой же человек, как они, ничего не меняется. Ну, болеет учитель и что с того. Все болеют (если бы можно было не болеть, наверное, можно было бы и не умирать). Совсем не так думает тот, кто уже успел «возвести учителя на пьедестал». Ход мыслей примерно таков: «Не может быть! Даже он болеет! Или система не работает, или он не мастер!» И так далее – сплошные восклицательные знаки. И как следствие, совершенно логичный вывод: если учитель болеет, что же говорить обо мне. А за этим логичным выводом – столь же логичное решение: бросаю заниматься, мне тут точно делать нечего.
Выход простой и записан тысячи лет назад: «Не сотвори себе кумира». В нашем случае еще проще: учитель – обычный человек, обладающий определенным мастерством в определенной области. Его ученики вполне могут быть мастерами такого же уровня (или даже выше) в чем-то другом.
Итак, чтобы успешно заниматься и не разочароваться (даже получилась неожиданная рифма), не нужно ожидать от учителя слишком многого.
Это тем более важно потому, что восточные учителя совершенно не торопятся «нести знание» в массы. Психология их проста. С чего мастер должен отдавать секреты, доставшиеся ему с таким трудом, каким-то не слишком знакомым людям? Пусть они платят за это деньги, – это не слишком важно. Мастер сам отмерит, что (и кому) он собирается отдать за эту сумму. И это чаще всего не совпадает с представлениями ученика на эту же тему.
Разумеется, может (вообще при длительных занятиях так и должно быть) случиться и так, что «учительско-ученические» отношения превратятся в дружеские и тогда ученику удастся получить от учителя так называемую полную передачу или школу целиком.
Однако подобное происходит достаточно