Дети немилости. Ольга Онойко
лет, исследуя хроники и манускрипты, нетрудно определить, кто в то время являлся Воином Изначального. У историков почти нет сомнений. Но если история творится прямо сейчас, рядом? Изначальное не дает инструкций и не назначает на должности, оно сразу наотмашь лупит... знай отфыркивайся.
– Нет, – сквозь зубы проговорил Лонси, отчаянно надеясь, что сказанное ему не аукнется.
– А кто? – изумилась Неле. Кажется, вопрос и в самом деле ее занимал. Представить Воином Бездны кого-то, кроме Великого Мертвеца Уарры, горянка решительно не могла.
Лонси вздохнул, перебирая грязноватые пряди кобыльей гривы. Серая спустилась с кочки, и на миг мага одолел приступ головокружения: помстилось, что он сейчас вывалится из седла через голову лошади.
– Кто? – требовала горянка, привставая на стременах.
– Воином Выси может быть только человек, – с натугой сказал Лонси, слыша себя будто со стороны. – Но Бездна – иное дело... ее проводниками становятся порой даже не существа, а случайные сгустки магического поля...
– Кто? – упорно повторила Неле.
– Цай-Цей, – обреченно ответил маг. – Дракон Севера.
Неле окаменела лицом и замолчала; маг подумал, что она не могла не слыхивать о драконе, ужасе Северных Лациат. Любопытно, о чем она теперь размышляла...
Тропа шла вниз. Через пару минут путников ожидала прохлада. Лесная зелень, отягченная тенью, смотрела приветливо, и отрадно было бы въехать под шелестящие своды, если бы под ними не ждала усыпальница Воина.
Лонси вспоминал, как однажды встретился с уаррцами лицом к лицу; он случайно проходил мимо посольства восточной империи. Уаррцы были высокие, горделивого вида; в ушах у них покачивались тяжелые серьги, а лица покрывала жуткая роспись, состоящая из схем заклинаний. Лонси бросило в дрожь, он поторопился перейти на другую сторону улицы. К счастью, они на него даже не посмотрели.
«Как хорошо, что император желает мира», – подумал он тогда и сейчас тоже так подумал. Если бы только еще на его месте оказался кто-нибудь другой, было бы совсем хорошо... «Ничего не случится», – точно заклинание, повторил Лонси.
Какой бы смысл магия ни придавала времени, война с Уаррой Аллендору не нужна.
Ничего не случится.
...Неле натянула поводья. Чалая кобыла коротко, удивленно заржала и остановилась; следом, совершенно игнорируя желания и веления Лонси, остановилась серая.
– Что это? – полуудивленно спросила Неле, уставившись на север.
– Что? – растерянно переспросил Лонси, но она не ответила.
Миг спустя и сам маг различил в звоне и стрекоте цикад нарастающий, точно голос грозы, дальний гул.
Они были как тени, несущиеся по поднебесью, яростные темные гончие, они мчались за незримой добычей, рассекая солнечное сияние, и грохот все нарастал, и ветер пригибал травы. Лошади затревожились, задрожали, мотая головами, Лонси судорожно вцепился в луку седла, надеясь, что серая не понесет. Неле застыла, неотрывно глядя в небо, вытянула длинную шею.
Они близились, росли; сумрачное, жестких